По возвращеніи изъ Москвы, Безбородко вступилъ въ отправленіе дѣлъ — по назначенію наградъ за ясскій миръ и Полваіи. По поводу назначенной ему въ этомъ случаѣ награды, онъ писалъ графу А. Р. Воронцову: «Мой удѣлъ довольно огроменъ. Кромѣ того, число душъ но дѣлающейся нынѣ ревизіи, гораздо превосходитъ въ росписи назначенное, ибо съ чиншевою шляхтою и жидами почти семь тысячъ составляютъ; доходъ показанъ хорошій, около сорока тысячъ рублей, да въ 205 верстахъ отъ Кіева».
Любопытно и продолженіе этого письма, въ которомъ встрѣчаются нѣкоторыя замѣчанія о раздачѣ въ ту пору «душъ».
«Моркову — пишетъ Безбородко — досталось имѣніе очень хорошее, особливо лѣсами и мельницами; но онъ весьма золъ, что не дали ему просимыхъ 4,800 душъ, ниже въ Курляндіи огромныхъ деревень. Надобно знать, что государыня первоначально назначила мнѣ то же, что опредѣлила-было вице-канцлеру, только 3,500 душъ, а Моркову 2,300 душъ и надобны были большія усилія со стороны графа Зубова, чтобъ тутъ доставить перемѣну. Дмитрій Прокофьевичъ (Трощинскій) тѣмъ паче долженъ былъ быть доволенъ, что когда онъ всего не болѣе 700 или 800 душъ желалъ, ея величество сама назначила ему 1,700 душъ, оставивъ ему выбрать, въ чемъ онъ и не ошибся, ибо его деревни приносятъ болѣе 12-ти тысячъ рублей. Всего имѣній роздано 110,000 душъ. Рѣдко кому изъ государей удается въ одинъ день подарить капиталъ одиннадцати милліоновъ; еще остается въ Литвѣ и староства, кои мало-по-малу въ казну поступаютъ, до 250, ооо душъ; а сверхъ того, положено и у архіереевъ уніатскихъ восемь деревень для раздачи, наипаче малыми частями. Я весьма доволенъ своимъ жребіемъ».
Милости Екатерины не ограничились только «огромнымъ удѣломъ». Такъ какъ, 2-го сентября 1793 года, въ день празднованія ясскаго мира, объявлено было, что «дѣйствительному тайному совѣтнику графу Безбородкѣ, за службу его къ заключенію мира, всемилостивѣйше жалуется: похвальная грамата и масляничная вѣтвь, да при томъ деревня». Вѣтвь эта цѣнилась въ 25,000 рублей и была предназначена для ношенія на шляпѣ.
Вниманіе государыни къ Безбородкѣ не уняло, однако, его враговъ, которые очень хорошо понимали, что. не смотря на награды, Безбородко не имѣлъ уже прежней силы. Въ числѣ недруговъ особенно выдавался Морковь, который, увидѣвъ Безбородку, не только не поклонился ему. но и вздумалъ еще «самымъ подлымъ образомъ во дворцѣ съ крикомъ о немъ ругательно отзываться и твердить, что онъ Безбородкѣ теперь явный непріятель и что онъ себя ему покажетъ». Кромѣ того и сама государыня приняла Безбородку на представленіяхъ, холоднѣе противъ обыкновеннаго.
Теперь Безбородко старался о томъ, чтобы выбрать тысячи три-четыре душъ такъ, чтобы онѣ, по словамъ его были значущія, а не дрянныя.