Замечательные и загадочные личности XVIII и XIX столетий (репринт, старая орфография)

Не порадовала Екатерину и пятая ея внучка, родившаяся 11-го мая 1792 года. «Великая княгиня — писала она — угостила насъ (nous а régalé) пятой дочерью, у которой плечи почти также широки, какъ у меня. Такъ какъ великая княгиня мучилась родами два дня и двѣ ночи и родила 11-го іюля, въ день праздника св. Ольги, которая была крещена въ Константинополѣ въ 956 году, то я сказала: «Ну, пусть будетъ у насъ однимъ праздникомъ меньше, пусть ея рожденіе и имянины придутся на одинъ день, и такимъ образомъ явилась Ольга». На поздравленіе же Храповицкаго, по случаю рожденія Ольги Павловны, императрица отвѣчала: «Много дѣвокъ, всѣхъ замужъ не выдадутъ». Родившеюся 6-го января 1795 года великою княжною Анною Павловною бабушка тоже не восхищалась и по поводу первой годовщины ея рожденія писала Гримму: «Анна до сихъ поръ столько упряма, сколько толста; вообще три послѣднія не стоятъ пяти первыхъ». Изъ этого видно, что хотя Екатерина и не была рада внучкамъ, но что все же оказывала между ними нѣкоторое предпочтеніе Александрѣ и даже стала любить ее особенно, по мѣрѣ того какъ она подростала.

Великая княжна Александра Павловна съ самаго дѣтства обѣщала быть умной и способной дѣвушкой. Намъ неизвѣстно какъ велось первоначальное ея воспитаніе. До насъ не дошли на счетъ этого тѣ любопытныя инструкціи, какія составляла императрица Екатерина II относительно воспитанія своихъ старшихъ внуковъ Александра и Константина. Очень легко можетъ быть, что такихъ инструкцій для великихъ книженъ даже вовсе не составлялось, такъ какъ въ ту пору женское воспитаніе не было еще предметомъ такихъ заботъ, какія были направлены на воспитаніе мужскаго поколѣнія.

Воспитательницею великой княжны была госпожа Виламова, и, по всей вѣроятности, воспитаніе дѣвушки велось по общепринятой у насъ въ этомъ случаѣ французской системѣ. Относительно младенческихъ лѣтъ Александры сохранились только немногія отрывочныя свѣдѣнія. Такъ, въ 1787 году императрица Екатерина, во время своего путешествія по Россіи, переписываласъ съ крошечною своей внучкою и переписка эта, разумѣется, была только выраженіемъ нѣжности со стороны бабушки. Въ письмахъ своихъ государыня, называя свою внучку «Александрой Павловной», писала, что она, бабушка, любитъ и помнитъ ее и что бабушкѣ пріятно слышать, что внучка ея умница и хорошо учится. Съ своей стороны великая княгиня, Марья Ѳеодоровна, 1-го апрѣля того же года, писала Екатеринѣ, что Александра Павловна продолжаетъ быть прилежной, дѣлаетъ замѣтные успѣхи и начинаетъ переводить съ нѣмецкаго.

На четвертомъ году отъ рожденія въ малюткѣ, великой княжнѣ, появилась страсть къ рисованію, и въ январѣ 1786 года великая княгиня Марія Ѳеодоровна сообщила императрицѣ, путешествовавшей, какъ мы сказали, въ то время по Россіи, что Александра Павловна начала учиться рисовать и что, какъ кажется, она имѣетъ къ этому искусству большія способности.

Впослѣдствіи музыка и пѣніе вошли также въ число тѣхъ предметовъ, которымъ обучалась подроставшая великая княжна, и она въ этихъ искусствахъ обнаружила замѣчательныя способности.

Вотъ въ какихъ словахъ отзывалась императрица объ Александрѣ Павловнѣ въ письмѣ своемъ къ Гримму отъ 18-го сентября 1790 года. Посылая къ нему двѣ гравюры, на которыхъ были представлены ея внуки и внучки, она писала, что первый портретъ изображаетъ великую княжну Александру, которая до шести лѣтъ не была вовсе хорошенькой, но послѣ того, въ продолженіе полутора года, чрезвычайно похорошѣла. Она, по словамъ бабушки, сдѣлалась не только миловидной, но и выросла и сложилась такъ, что кажется старше своихъ лѣтъ. «Она, продолжала императрица, говоритъ на четырехъ языкахъ, хорошо пишетъ и рисуетъ, играетъ на клавесинѣ, поетъ, танцуетъ, понимаетъ все очень легко и обнаруживаетъ въ характерѣ чрезвычайную кротость. Я сдѣлалась предметомъ ея страсти и чтобъ мнѣ нравиться и обратить на себя мое вниманіе, она, кажется, готова кинуться въ огонь».

Сравнивая Александру съ бывшими уже въ 1790 году ея сестрами, императрица отдавала въ отношеніи наружности первенство Еленѣ, замѣчая что она красавица въ полномъ смыслѣ слова, что черты лица ея необыкновенно правильны, что она стройна, проворна и легка — короче, — воплощенная грація. Она была чрезвычайно жива и вѣтрена, имѣла доброе сердце, и за веселость ее любили болѣе чѣмъ всѣхъ ея сестеръ.

Маріи Павловнѣ, по мнѣнію бабушки, слѣдовало бы родиться мальчикомъ: оспа обезобралила ее, черты лица сдѣлались грубы. «Она — настоящій драгунъ, замѣчаетъ Екатерина: ничего не боится, всѣ ея склонности и игры напоминаютъ мальчика, и я не знаю, что изъ нея выйдетъ, самая любимая ея поза — подпереться руками въ бока и такъ прогуливаться».

О младшей въ ту пору внучкѣ, Екатеринѣ, императрица сообщаетъ, что она толстый и большой ребенокъ съ хорошенькими глазками, любитъ сидѣть въ углу; окруживъ себя игрушками, бормочетъ цѣлый день, но не скажетъ ни одного слова, которое заслуживало бы вниманія.