Замечательные и загадочные личности XVIII и XIX столетий (репринт, старая орфография)

Хотя несостоявшійся бракъ Александры Павловны съ королемъ шведскимъ и былъ жестокимъ ударомъ для полюбившей его дѣвушки и хотя разрывъ этотъ сопровождался небывалымъ еще въ исторіи оскорбленіемъ, но, какъ казалось, судьба хотѣла оберечь великую княжну отъ того, чтобъ она соединила свой жребій съ королемъ-сумасбродомъ, который по своему характеру не заслуживалъ счастія быть ея супругомъ. Послѣ несостоявшагося двукратнаго сватовства король отыскалъ себѣ третью невѣсту, Фридерику-Доротею, внучку маркграфа баденскаго. Бракъ этотъ роднилъ нѣсколько Густава IV съ русскимъ императорскимъ домомъ, такъ какъ на младшей сестрѣ принцессы Фридерики-Доротеи былъ женатъ великій князь Александръ Павловичъ. Бракъ короля съ семнадцатилѣтнею принцессою былъ совершенъ съ необыкновенною пышностію въ Стокгольмѣ, въ залѣ собранія государственныхъ чиновъ, находившейся въ королевскомъ дворцѣ. Судьба молодой королевы не была, однако, завидна: запальчивый, своенравный и причудливый Густавъ IV безпрестанно оскорблялъ и унижалъ свою супругу. Онъ былъ недоволенъ, когда она была весела или выказывала живость свойственную ея возрасту. Король доказывалъ, что она, какъ государыня, не имѣетъ въ Швеціи ни одной равной себѣ женщины, а потому и не должна имѣть ни подругъ, ни знакомыхъ и обязана наблюдать, чтобы придворныя дамы въ сношеніяхъ съ нею и въ ея присутствіи строго исполняли всѣ правила придворнаго этикета. Дѣло доходило до того, что король грозилъ королевѣ отправить ее обратно въ Баденъ, если она не будетъ повиноваться безусловно всѣмъ его приказаніямъ.

Воспитанный въ непримиримой ненависти къ Франціи Густавъ IV отправился въ 1803 году путешествовать по Германіи, чтобы тамъ, при содѣйствіи Англіи, составить коалицію противъ французской республики. Королева сопровождала его въ этой поѣздкѣ и должна была, въ угоду супругу, отказываться не только отъ баловъ и празднествъ, но и отъ небольшаго даже общества.

Вскорѣ по возвращеніи короля въ Стокгольмъ, пришло извѣстіе о томъ, что герцогъ Энгіенскій былъ схваченъ и разстрѣлянъ по приказанію перваго консула Бонапарте. Густавъ былъ, по поводу этого, внѣ себя и предписалъ шведскому посланнику немедленно выѣхать изъ Парижа и прекратилъ всѣ сношенія между Швеціею и Франціею. Когда же появилась въ «Монитерѣ» оскорбительная на счетъ его статья, то онъ въ припадкѣ безумнаго гнѣва, приказалъ накупить портретовъ и бюстовъ Бонапарте и потѣшался надъ ними, увѣча, искажая, пачкая и коверкая ихъ. Когда же король прусскій послалъ первому консулу знаки ордена Чернаго Орла, то Густавъ, не желая имѣть ничего общаго съ этимъ «злодѣемъ и извергомъ», возвратилъ королю бывшіе у него знаки этого ордена. Вслѣдствіе такой выходки прусскій посланникъ былъ отозванъ изъ Стокгольма.