Замечательные и загадочные личности XVIII и XIX столетий (репринт, старая орфография)

Марія Ѳеодоровна находила, что король велъ себя при вопросѣ о религіи своей невѣсты какъ суевѣрный ребенокъ, пропитанный ханжествомъ, внушеннымъ ему, быть можетъ, воспитаніемъ и, повидимому, поддерживаемымъ въ немъ окружавшими его. Великая княгиня надѣялась, впрочемъ, что время и размышленіе покажутъ ему, какъ онъ самъ разрушилъ готовившееся ему счастіе. Къ такому отзыву невѣстки императрица добавляла, что король чрезвычайно упрямъ и что онъ думаетъ такимъ свойствомъ походить на Карла XII, что впрочемъ говоритъ не пользу зрѣлости его разсудка.

Сватовство Густава не обошлось безъ сплетенъ, отозвавшихся на ни въ чемъ неповинной великой княжнѣ. Король увѣрялъ императрицу, будто бы его невѣста обѣщала ему перемѣнить религію и перейти въ лютеранство, въ удостовѣреніе чего и подала ему свою руку. Императрица, зная, что великая княжна видѣлась съ женихомъ только въ присутствіи своей матери, гувернантки, сестеръ, регента и посланника и только однажды въ присутствіи своего старшаго брата и его жены, спросила внучку наединѣ, что говорилъ ей Густавъ о религіи? Александра Павловна съ свойственною ей невинностію и искренностію отвѣчала, что онъ ей говорилъ, будто бы въ день коронаціи она должна будетъ пріобщиться вмѣстѣ съ нимъ, на что она ему отвѣчала: «охотно, если это можно и бабушка согласится». Послѣ этого онъ опять заговорилъ о причащеніи съ невѣстою, которая постоянно предлагала ему, для разрѣшенія вопроса, обратиться къ бабушкѣ.

Затѣмъ императрица спросила у внучки, давала ли она королю свою руку въ знакъ согласія?

— Никогда въ жизни! отвѣчала она съ естественнымъ испугомъ.

Объясненія эти дали поводъ императрицѣ написать Маріи Ѳеодоровнѣ, что она, императрица, «нашла въ своей внучкѣ, всѣ чувства, какія ей только можно пожелать. Прекрасная какъ день, спокойная, простодушная — она очаровательна» — заключила Екатерина.

XI

Кромѣ вопроса о бракѣ, явился теперь еще и другой крайне-щекотливый вопросъ объ отъѣздѣ короля. Никто, даже сама императрица, не знала, когда ему вздумается выбраться изъ Петербурга. Въ виду предстоящаго отъѣзда Густава, графъ H. А. Салтыковъ, по повелѣнію государыни, сообщилъ Павлу Петровичу, что «по теперешнему положенію съ королемъ, весьма согласна и ея величество, чтобы вамъ для прощанья сюда не пріѣзжать, а по точномъ назначенія его отсюда отъѣзда черезъ письмо съ нимъ распрощаться». Далѣе Салтыковъ писалъ: «о положеніи дѣлъ съ королемъ государыня приказала сказать вамъ, что теперь оныя все въ той же нерѣшимости, какъ вы ихъ оставили. Всѣ вообще согласны на все требуемое, кромѣ короля, а онъ не умѣетъ рѣшиться и все упрямствуетъ». Въ заключеніе письма Салтыковъ добавлялъ: «сегодня, думаю, будетъ опять съ иностранцами конференція, но сіе, считаю, государыня дозволитъ единственно изъ снисхожденія, а ничего рѣшительнаго быть не можетъ и поѣдутъ ни съ чѣмъ».

Почти слѣдомъ за этимъ письмомъ, Салтыковъ отправилъ другое, которымъ отмѣнялось прежнее распоряженіе императрицы, такъ какъ она находила, что «нерѣшимость дѣлъ требуетъ при разставаніи распроститься съ пристойною вѣжливостью, то и разсуждаетъ ея величество нужнымъ, писалъ Салтыковъ, чтобы ваше высочество завтра сюда пріѣхали и завтра же здѣсь съ королемъ простились, потому что завтра назначено королю съ государынею прощаться». Далѣе, однако, Салтыковъ писалъ, что «если великій князь не находитъ себя расположеннымъ прощаться съ королемъ съ ласковою вѣжливостію, въ такомъ случаѣ оставляетъ ея величество на волю вамъ и чрезъ письмо съ нимъ распрощаться, сказавъ ему, что здоровье ваше не дозволяетъ вамъ самимъ пріѣхать».

Если еще и прежде наслѣдникъ престола неблагосклонно относился къ королю, то не трудно было предвидѣть, что онъ воспользуется позволеніемъ матери — избѣжать новой встрѣчи съ Густавомъ. Прощальная переписка между ними не извѣстна. Надобно, однако, полагать, что императрица измѣнила свое прежнее намѣреніе насчетъ заочнаго прощанія Павла съ королемъ по какимъ либо особымъ обстоятельствамъ.

Императрица уже послѣ извѣщенія, сдѣланнаго Салтыковымъ, писала сыну: «такъ какъ каждый человѣкъ учтивъ самъ для себя же, то и вы обойдитесь съ нимъ учтиво. Если они заговорятъ о дѣлахъ, отвѣчайте имъ сообразно съ обстоятельствами. Разрыва нѣтъ. На счетъ вѣроисповѣданія отвѣчайте, что это непреложно si ne qua no (sic). Ихъ убѣдить надобно и надъ этимъ-то слѣдуетъ поработать. Тамъ нѣтъ вѣротерпимости, гдѣ не терпятъ обрядовъ иныхъ исповѣданій. Слѣдуетъ быть твердымъ безъ колкости».

Письмо это писала императрица поутру въ пятницу, когда долженъ былъ обѣдать король у великаго князя. Послѣ обѣда она послала Павлу другое письмо, въ которомъ писала ему, чтобы онъ увѣдомилъ ее о томъ, что у него происходило.