Замедленное падение (СИ)

— Я хотел помочь людям, — глухо сказал он. — Если бы можно было вернуться назад, и мне снова предложили бы полезть в эту вонючую дыру, чтобы добраться до лекарств для бедолаг из Ветошей — я бы полез. Потому что другие способы самоубийства я считаю… Недостойными, — он обернулся. — Я просто хочу сдохнуть так, чтобы в последний момент жизни меня от себя не тошнило. А вы…

— А что мы? — перебил его Адам. — Какие у нас цели, как считаешь?

— Понятия не имею, — огрызнулся Пауль. — А вы мне не скажете.

— Мы всё тебе сказали сразу, — Айви наконец отдышалась. — Но ты нам не веришь.

— Теперь — не верю, — мёртвым голосом сказал Пауль. — И я ухожу. Один.

— Ты рехнулся? — Адам буквально взвился в воздух.

— Да. А ты — нет? — осадил его холодный, мертвенно-спокойный голос бывшего лучевика.

— И что ты собираешься делать? — Айви, шипя сквозь стиснутые зубы, как могла быстро поднялась на ноги и встала перед Паулем. — Без карты. Без напарников для пересечения больших трещин. Куда пойдёшь?

— А какая разница? — Пауль выглядел уже совершенно спокойным — приняв решение, он, казалось, превратился в некое запрограммированное на его выполнение устройство. — Пойду туда, куда дорога выведет. Кое-кто тут высказывал предположение, что нас намеренно направляют куда-то. Если так, значит, там и встретимся… — он опустился на колени у кучи снаряжения и стал выбирать нужное.

Айви словно вдохнула морозный туман. В груди закололо ледяными иглами.

— Спятил, — сказала она и сама поразилась тому, как жалобно прозвучал её голос. — Пауль. Уймись, пожалуйста… Не делай этого.

— Заткнись, — ровно сказал Пауль, застёгивая «потолстевший» рюкзак. — Ты мне больше не командир… Преосвященство.

Айви отшатнулась, как от пощёчины.

***

Забыться хоть ненадолго… Поспать, пока ещё хоть как-то действует обезболивающее. Раны затягиваются быстро — Адам, оказывается, неплохо разбирается в перевязках и заживляющих препаратах. Это, конечно, радует, но и спать мешает — кожа вокруг ран саднит и чешется. Айви выпила ещё таблетку антигистамина, надеясь, что это уменьшит зуд, и получила, как минимум, полезный побочный эффект: её начало интенсивно клонить в сон.

Проснувшись с дурной головой и с пересохшей глоткой, она осторожно села, прислушиваясь к своим ощущениям. Болит… Сильно. Но уже не так дёргает. Надо поменять повязки. Она огляделась, ища Адама. Парень дремал сидя, привалившись спиной к стене и неудобно свесив голову набок. Надо его разбудить — в такой позе не отдыхают, а окончательно теряют трудоспособность.

Айви поднялась на ноги, хромая, подошла к Адаму и потрясла его за плечо. Парень шумно вдохнул, дёрнулся и выставил руки перед собой в жесте защиты.

— Это я, — Айви предусмотрительно отступила назад. — Просто хотела сказать… Ложись нормально. Шея заболит ведь.

— А, да, спасибо, — сонно пробормотал Адам, повалился на бок, подтянул под голову рюкзак и засопел.

Айви вздохнула и отошла к стене, к своей подстилке. Осторожно уселась, вытянув ноги. Надо сменить повязку да надеть наконец штаны — те, что были на ней, изгрызенные и окровавленные, Адам просто срезал, чтобы перевязать раны на ногах. В Катакомбах не холодно, конечно, скорее наоборот, но без штанов всё равно некомфортно.

Процедура далась нелегко — не раз и не два Айви до крови кусала губу, чтобы не заорать в голос и не разбудить Адама. Под конец, когда все бинты были отодраны от ран, Айви уже без стеснения заливалась слезами. Свежий слой заживляющего бальзама ментоловой прохладой немного притупил боль. Туго забинтовав голени и бёдра, Айви порылась в рюкзаке, нашла запасные штаны и приступила ко второй части своего «подвига» — принялась засовывать непослушные обмотанные толстыми слоями бинтов ноги в штанины.

Когда с одеванием было покончено, она, тяжело дыша, расстегнула куртку, а потом и вовсе стянула, оставшись в мокрой от пота футболке. От тела исходили волны жара, будто она полдня таскала тяжести. Сердце колотилось часто и поверхностно — сказывалась лошадиная доза обезболивающего. Айви подтянула к себе конденсер, вылила из него воду в кружку и жадно выпила.

От скрежета металлического баллона по камню проснулся Адам. Подскочил, как укушенный, заозирался. Наткнувшись взглядом на Айви, выдохнул и обмяк. Не обнаружив поблизости Пауля, сник и обхватил себя руками.

— Не вернулся? — пробормотал он.

— Нет пока, — отозвалась Айви. — Ну, может, проветрится немного, одумается да вернётся. Если не съедят.

Адам покосился на неё с явным осуждением, но ничего не сказал.

— Слушай, может, объяснишь, что на него нашло? — поинтересовалась Айви. — Я отключилась, вы меня вытащили… От чего он так взбесился-то?

— А ты не поняла? Он же вроде объяснил…

— Он сказал, что якобы мы ему врали. Вот тут я немного охренела. Как врали, о чём врали? Чего он от нас ожидал-то вообще?

— Да вот, знаешь, — Адам вздохнул, — я так понял, что у него какие-то личные счёты к Незримым. А вот какие — ума не приложу.