Замерзшие сердца

Атмосфера сгущается, насыщается тягостным напряжением, как будто целый мир умоляет открыться и разрешить ей увидеть самые глубокие, самые темные части меня, спрятанные от всех, включая меня самого. Она даже не представляет, чего просит. И не догадывается, что ее ждет. Грейси не заслуживает новых сердечных страданий.

Потому что она слишком чиста.

Глава 14

Тайлер

Говорят, что для полноценного расставания с прошлым и дальнейшего движения вперед требуется пройти важный путь – путь принятия. Только так можно по-настоящему освободиться от тягостных уз, препятствующих свободе. Что ж, на мой взгляд, это полная чушь.

Мы ведь неспроста отстраняемся от тяжелых воспоминаний. Пряча их на задворках сознания, мы защищаемся, пытаемся сохранить хоть какую-то видимость счастья. Зачем нам по собственной воле возвращаться к тем демонам, которых мы намеренно заперли?

Лично я этого не хочу. И никогда к ним не вернусь.

Возможно, кто-то и скажет, что я циник, только меня это ничуть не заботит: все, кто хоть немного со мной знаком, не станут возражать и убеждать меня в обратном. Даже самые близкие люди не знают, что скрывается за этой дежурной улыбкой, играющей на моих, казалось бы, всегда потрескавшихся губах. Впрочем, здесь нет никакого секрета – мне просто так легче жить.

От тебя ничего не ждут, если тебе нечего дать. Такова, по крайней мере, моя позиция, которую я упорно пытаюсь доказать окружающим. Вот только я совсем не ожидал, что одна искрометная блондинка все-таки выведет меня из равновесия.

Разумеется, мне следовало ожидать, что некая Хаттон однажды преподнесет мне сюрприз. Она всегда отличалась несносной самоуверенностью, которую я так и не смог постичь. Раньше, когда она была совсем юной, я с легкостью отметал ее очевидные проявления симпатии усмешками и хмурыми взглядами, потому что шестнадцатилетняя девочка с курчавыми светлыми волосами и большими невинными голубыми глазами не вызывала у меня невообразимых метаний и мурашек, как это делает взрослая, уверенная в себе красотка, в которую она превратилась.

Именно в Мексике я впервые испытал к ней влечение. В той поездке мы оба искали спасения: ей нужно было отдохнуть от тяжелой работы и проблем с парнями, а мне – спрятаться от семейных разборок и кошмаров, которые преследовали меня каждую ночь.

Мы договорились, что любые события, случившиеся в Мексике, там и останутся. Но чем дольше длилась поездка, тем больше все усложнялось. И теперь, когда она сидит на тумбе в уборной в нескольких сантиметрах от моей груди и смотрит на меня большими глазами, в голову лезут бесконечные грязные мысли, пронизывая возбуждением каждый сантиметр разгоряченного тела.

Она просит впустить ее в сердце. Выплеснуть самые сокровенные мысли, как словесный рвотный поток. Признаться в чувствах.

Хотя мы оба знаем, что это признание принесет только разочарование.

Грейси Хаттон заслуживает самого лучшего – того, что я никогда не смогу ей дать. Так было и так будет всегда. Эта девушка достойна сказочной истории любви с верандой, белым забором и далматинцем по кличке Спот. Ей нужен мужчина, который женится на ней в старом амбаре в окружении семьи и друзей, пьющих шампанское и делящихся своими самыми счастливыми детскими воспоминаниями.

Увы, у меня нет ни семьи, ни счастливых воспоминаний, которыми хотелось бы с кем-то делиться. А особенно с ней. Грейси не заслуживает той тягомотины, которую я тащу сквозь всю свою жизнь, как чемодан: злой отчим, мать-алкоголичка, которая, несмотря на предложение помощи от младшего сына, зарабатывает на других алкоголиках и дрянной работе в захудалой забегаловке. О! Еще братец, который сбежал при первой удобной возможности – как только на него свалился денежный куш, – бросив несовершеннолетнего брата и беспомощную мать в руках сукиного сына-манипулятора.

Я понимаю, что могу рискнуть и разделить с ней тяжелую ношу. Вполне возможно, у нее даже хватит сил мне помочь – снять часть груза с плеч и взвалить его на свои. Но если это случится, как скоро ей станет невыносимо тяжело? Когда вес всех этих проблем ее подкосит?

Вот именно эта часть меня и тревожит.

Закрыв глаза, я наслаждаюсь теплым дыханием, ласкающим мои губы, и нежным прикосновением пальцев к щеке. В безлюдном туалете льется тихая музыка, как будто напоминая, что мы здесь не одни.

– Наверное, я тебя удивлю, – шепчет Грейси, щекоча мне нос фруктовым дыханием.

Щека неожиданно оказывается в ее раскрытой ладони, но я не открываю глаза: мне совсем не хочется возвращаться в суровую реальность, поджидающую нас вне стен этой комнатки, где сейчас, словно в каком-то пузыре, все хорошо и спокойно.

– Я была рада, когда Джейкоб меня бросил.

Она пытается открыться, хочет показать, как это делать.

Медленно открываю глаза, наблюдаю, как Грейси закусывает губу. Уже заметил, что она делает это довольно часто.

– Я ужасный человек. Держала его при себе и не давала уйти, – добавляет она дрожащим голосом.