Замещающий ребенок

Никто не знает, почему Анри Бейль выбрал в качестве литературного псевдонима название небольшого прусского городка Стендаль неподалеку от Бранденбурга. Ж. Старобинский в 1951 году насчитал более сотни псевдонимов Стендаля, а Э. Уилсон — около двухсот пятидесяти. В 1988 году Уилсон опубликовал замечательную работу под названием «Стендаль, замещающий ребенок», из которой мы позаимствовали материал для этой главы.

Краткое психопатобиографическое исследование

Анри Бейль родился в дофинезской[4] семье в Гренобле. Мари-Анри — первый ребенок Шерюбена Бейля и его жены урожденной Генриетты Ганьон — родился 16 января 1782 года и умер в возрасте четырех дней. Второй ребенок родился 23 января 1783 года, немногим более чем через год после первого. Его также назвали Мари-Анри; впоследствии он прославился на литературном поприще под псевдонимом Стендаль. Вполне вероятно, что он появился на свет, чтобы заменить умершего ребенка — ведь он был зачат всего через три месяца после смерти первенца и получил то же имя. Его мать умерла, когда ему было семь лет.

У него ярко проявлялся эдипов комплекс: «Свою мать я хотел бы покрывать поцелуями, и чтобы мы были при этом раздеты <…>. Я возвращал ей поцелуи с таким пылом, что часто она была вынуждена отстраняться. Я ненавидел отца, когда он приходил и прерывал наши поцелуи». Он не слишком уважал отца (тот называл сына «бастардом» и умер в нищете), к которому он постоянно бегал за деньгами, цинично приговаривая: «Он меня посадил, пусть он и поливает».

Он вел жизнь денди, имел репутацию блестящего собеседника, был завсегдатаем театров и салонов во Франции и за границей, был постоянно влюблен — взаимно или безответно.

До сорока лет он писал мало. Главные его труды («Армане», «Красное и черное», «Люсьен Левен», «Жизнь Анри Брюлара» и «Пармская обитель») были созданы в период от 44 до 55 лет, иначе говоря, за 12 лет.

Похоже, что незадолго до пятидесятилетия его настигла депрессия, за которой последовал период возбуждения (или это были две формы одного заболевания?). Он начинает роман «Люсьен Левен» и не может его закончить. В октябре 1832 года он бросается писать «Жизнь Анри Брюлара», но безуспешно: он забрасывает его на три года, как будто он не может его продолжить. Внезапно он вновь берется за него в 1835 году и заканчивает одним махом — три тома за четыре месяца. Он пишет: «Мысли скачут; и если я их не записываю, я их теряю. <…> Но я увлекаюсь, я теряюсь». Быстрые заметки на полях стараются удержать наплывающие образы и идеи. Торопливые рисунки, планы, диаграммы, чертежи наводняют текст. Он пишет в «Анри Брюларе»: «С конца мая до октября или до ноября я был младшим лейтенантом <…> у меня было пять или шесть месяцев полного счастья». Это его состояние, которое можно расценивать как гипоманиакальное (эйфория, гипермнезия, графомания, бесформенные рисунки и прочее), внезапно закончилось. В примечаниях к тексту, цитируемому выше, Стендаль пишет: «26 марта 1836 года в половине одиннадцатого утра, очень вежливое письмо об отпуске. После того каку меня началось такое обильное течение мыслей, я больше не работаю». И действительно, «Жизнь Анри Брюлара» обрывается на полуслове без видимых причин.

Эмоциональный всплеск сделал свое дело, так как вскоре он принялся за редактуру «Пармской обители».

Многие критики отмечали, что «Жизнь Анри Брюлара» — это автобиография, которая была ему нужна для самоанализа (Андрэ, Круэ, Дидье и Уилсон).

Мы знаем о «синдроме Стендаля». Б. Уэйсфелд определяет его как интенсивное переживание, возникающее под воздействием произведений искусства. Это переживание перекликается с личной и семейной историей человека, с его духовными или религиозными основами и проявляется главным образом перепадами настроения и/или психотическими расстройствами, обычно проходящими в течение нескольких дней. Стендаль испытал такое состояние, открыв для себя Флоренцию.

Стендаль и умершие дети

Э. Уилсон-младший написал очень глубокую работу в психоаналитическом ключе, чтобы объяснить отношение Стендаля к детям, но в ней он уделяет недостаточно внимания тому, что мы считаем основным в истории замещающего ребенка (о чем он упоминает): он не имел права существовать автономно, он был приговорен к небытию; он должен был быть маленьким мертвецом, потому что таким его хотели видеть родители.

Мадам де Реналь («Красное и черное»), взволнованная болезнью своего незаконнорожденного ребенка, отцом которого был Жюльен Сорель, готова признаться мужу в измене, надеясь, что небеса простят ей преступную любовь и спасут жизнь ее ребенка. Тема ребенка снова звучит в конце романа, причудливо перекликаясь с темой смерти: Жюльен казнен, беременная от него Матильда едет на его могилу, «втайне ото всех, одна, в наглухо занавешенной карете, она везет у себя на коленях голову человека, которого она так любила».