Замещающий ребенок

Ж.-Ж. Гранвиль (настоящая фамилия Жерар), французский художник-карикатурист, родился в Нанси в 1803 году и умер в Париже в 1847. Он был очень известен в первой половине XIX века, а сегодня почти забыт. Ему не было равных в умении изображать известных людей в виде животных, а животным придавать человеческие черты. Как карикатурист он было беспощаден. Бодлер утверждал, что «Гранвиль может послужить неплохим материалом философу или медику для психологического или физиологического исследования».

Такое исследование было сделано в 1987 году Анной Бомпар в выпускной работе по медицине, защищенной в Нанси, родном городе Гранвиля. Она пишет: «Вечером 15 сентября 1803 года в семье Жана-Батиста Жерара, художника-миниатюриста, родился четвертый ребенок. До рождения Жана Иньяса Изидора в семье было уже двое сыновей: Николя-Фердинан, восьми лет, и Ипполит, шести лет. Третий сын, пятилетний Адольф, умер в июле того же года, за два месяца до рождения нашего героя. Это горе оставило след в сердце матери. Любовь, предназначенную умершему ребенку, она отдала тому, который только должен был родиться; она хотела, чтобы Жана Иньяса Изидора назвали Адольфом в честь умершего брата. Чуть позже в семье появились две сестры, Эвлалия и Луиза».

Мнимый Адольф, так его обычно звали (этим именем Гранвиль потом подписывал письма, адресованные семье), рос в артистической среде. Родители его отца в свое время были талантливыми комедиантами, которых весьма ценил король Станислас. Из троих их сыновей лишь один связал свою судьбу с театром и поступил на службу в Комеди Франсез. Двое других стали художниками-миниатюристами. Младший из них, чтобы отличаться от старшего, прибавил к своей фамилии сценический псевдоним отца — Гранвиль. Это имя унаследовал и прославил его сын-карикатурист. Он лишь прибавил к нему инициалы Ж.-Ж. (почему именно эти?), как будто пытался полностью отделиться от того, кого он замещал.

Лора Гарсен, биограф художника, пишет: «Последний ребенок из шестерых (это неточно), в 1803 году Гранвиль заменил в сознании своих родителей ребенка, которого они потеряли: в течение нескольких месяцев они звали его тем же именем (это неточно). Таким образом, с самого рождения он чувствовал себя достаточно неустойчиво».

Его отец был посредственным миниатюристом. Мы почти ничего не знаем о его матери. Лора Гарсен пишет, что у нашего героя были с ней серьезные проблемы, о чем свидетельствует всего один найденный ею рисунок. На нем изображена женщина с открытым длинным аистиным клювом (причем нижняя часть его обломана), которая идет против ветра и тащит за собой маленького упирающегося ребенка.

Художник женился в 1833 году на своей кузине, у них было трое детей. Она была угрюмой и приземленной, на дух не переносила его рисунки и считала, что они годятся лишь на растопку. Он должен был прятать свои работы, потому что она рвала их на папильотки для волос: «У мадам Гранвиль папильотки, каких и у королевы не найдется», — говорил он.

Перед своей смертью в 1843 году она указала ему, на ком он должен будет жениться, чтобы стать счастливым. Трое его детей от первого брака умерли один за другим, не дожив до четырех лет.

Его издатель Гетцель написал, что «он умер, сойдя с ума от перевозбуждения, творя за гранью реальности». Это утверждение опровергают его последние письма, исполненные здравого смысла. На самом деле он умер от осложнений после острой ангины и трое суток перед смертью был в забытьи: страх, который наводят некоторые его поступки и карикатуры, ощущается иначе, чем страх перед творчеством безумного.

Он был известным карикатуристом, сотрудничал с сатирическими журналами, например с «Charivari». Своей бескомпромиссностью и острым пером он навлек на себя много неприятностей. Он добился невозможного: его сторонились как реакционеры, так и романтики. Он творил в полном одиночестве. Он рисовал людей с головами животных, зверей, которые вели себя как люди; их особенно много в самой известной его работе «Сцены из частной и общественной жизни животных». Он изобрел, например, двух неизвестных животных — элегантного Мизокампа и устрашающего Вольвока. И неудивительно, что он иллюстрировал басни Лафонтена и множество романов: «Робинзон Крузо», «Путешествия Гулливера», «Дон Кихот» и другие.

Но именно благодаря политическим карикатурам в оппозиционных газетах, получавшим наибольший отклик, он нажил себе множество врагов. Он был непреклонен в ненависти к тем, кого он называл буржуа (их символом он сделал ночной колпак); решительным и безжалостным карандашом он изобличал их амбиции, цинизм и любовь к почестям.