Заметки графской любовницы

— Привет, — она сидела у окна, вся прямая и какая-то закаменевшая, — Почему ты ушла? Что-то случилось?

Я старалась говорить мягче, присела рядышком на край дивана, но Лори даже не повернулась в мою сторону.

— Все в порядке, просто устала, — проскрипела она безжизненно.

Больше всего мне хотелось поверить, что она просто устала, и уйти. Утешать я умела из рук вон плохо. Тем более сказать мне ей, в общем-то, было нечего. Я догадывалась, чего она вдруг взгрустнула. Наверняка ее никто не пригласил после первого танца, и она с тоской смотрела, как Мари обольщает Айзеха, как Виль чудно смотрится с Эни, как я моментально нахожу себе развлечение, напрочь забыв о ней. О ней всегда все забывали. И вспоминали только тогда, когда надо было сочувственно покивать головой, мол, бедняжка, утенок среди лебедей.

И что мне ей сказать?

— Лори…

— Зачем я здесь? — она наконец будто очнулась, повернулась и впилась в меня горящим взглядом, — Ну вот зачем? Я мужа не ищу, могла бы и дома посидеть! Зачем было меня выряжать, что-то придумывать — а то ты не знала, что лучше не станет! Все старания выглядят, как жалкая попытка сделать лучше то, что лучше не станет никогда! Зачем я здесь?! Чтобы еще больше подчеркивать, какие вы все красивые?..

Она подскочила и заметалась по комнате. А потом вдруг повалилась на кресло, будто из нее выдуло все силы и уставилась в стену слезящимися глазами. Я точно могла сказать, что обычными насмешками Лори из себя не выведешь. Уж точно не до слез. Она уже давно привыкла, если не не замечать, то хотя бы делать вид, что ей от этого не грустно. Так что на языке вертелся вопрос.

Кто и что именно успел ей ляпнуть?

Я знала, что ее злость направлена не на меня, просто, когда ее обижают, она привыкла кусать хоть кого-нибудь в ответ. Я тихонько подобралась поближе и села на корточки перед ней. Надо ее хотя бы попробовать успокоить. А кому я буду грязно мстить — это я узнаю потом.

— Лори, — прошептала я, — Лори, прости. Хочешь, можем прямо сейчас поехать домой?

— С ума сошла? — фыркнула она, — Девочки…

— Девочки перебьются, — уверенно парировала я, — Я уже получила пару приглашений на пусть не такие большие приемы, но тоже с танцами и кавалерами, гораздо больше подходящими кому-нибудь из нас. Не переживай, у них еще будет время — я обещаю. Давай пойдем домой? Миссис Принс наверняка приготовила что-нибудь к чаю, посидим поболтаем перед сном, а?

Ее лицо вдруг разгладилось от хмурости, и с ресниц все-таки сорвалась слезинка. Она опустила лицо, пытаясь скрыть слезы, и как-то невнятно кивнула.

— Прости, пожалуйста, от меня столько проблем…

— Ну что ты, солнышко, — улыбнулась я, — Не только от тебя! Вся жизнь одна большая проблема, а ты хотя бы хорошенькая и совсем небольшая. Сколько в тебе весу-то, кутеныш?

Она хихикнула.

— Нет, правда, прости… Просто… Просто я что-то так устала. Думала, может, ну… сегодня смогу повеселиться, а… В общем, — она замялась, а потом все-таки подняла на меня глаза, — Ты такое красивое платье мне подобрала, Фив. И эти твои сережки…

Она дотронулась до одной, похожей на сплющенную под прессом жемчужину, переливающуюся в белом цветными разводами. Их сделал мне один знакомый ювелир по просьбе — таких больше ни у кого нет.

— Я правда подумала, что сегодня выгляжу… ну, хотя бы неплохо! — она криво усмехнулась, — Родители так для меня никогда не старались. Так что правда — спасибо. За кружева — спасибо. Они чудесные. Я никогда не выглядела так чудесно.

Я вымученно улыбнулась. Пожалуй, быть в ее глазах плохой сестрой мне нравится больше.

Потому что когда она вот такая, заплаканная и уставшая от сравнений не в свою пользу, говорит мне спасибо, что я немного постаралась для нее, я чувствую себя ужасно виноватой. За то, что постаралась совсем немного. За то, что демонстративно закатываю глаза, всем видом показывая, как мне неприятен их визит. За то, что напрочь забыла о ней, совершенно непривычной к этому обществу, никого здесь не знающей и не имеющей даже таких преимуществ как хорошенькая внешность или открытость. Ну да что говорить — о ней всегда и все забывали. Я просто не стала исключением.

— Давай останемся еще ненадолго, — Лори наконец улыбнулась, своей очень-очень редкой, немного приглушенной, но теплой и открытой улыбкой, — Прости за это, я уже успокоилась! Правда. Давай пойдем обратно? Я сама кого-нибудь приглашу потанцевать, а если откажут, пойду и приглашу еще кого-нибудь! Чего мне терять?

— Совершенно нечего, — голос слегка осип, будто горло сдавило, но я постаралась сказать это весело.

Я поднялась, вытерла ей лицо, щипнув за щеку, и она совсем по-девчоночьи хихикнула. Она редко не была угрюмой и язвительно, и сейчас я ловила момент ее открытости и робкой радости, запирая этот момент в памяти, как что-то очень ценное.

— Ну до чего же хорошенькая… — не удержалась я, приглаживая ей волосы.

Лори не стала спорить, ведь по мне сейчас должно было быть очевидно, что я ни секундой не вру. Она только посмотрела с какой-то неуверенной надеждой.