Заметки из хижины «Великое в малом»

Одиноко сижу у окна,
Орхидеи рисую в унынье,
Только я и увижу одна,
Как они оживут на картине.
Как мне жаль их, растущих в долине,
Где их ветер сорвет, не щадя,
Где не спрятаться им от дождя,
Где замерзнут они в пустыне.

В их семье был один несговорчивый человек, из-за которого откладывалась ее свадьба. Видимо, это она имела в виду в своих стихах.

Моя мать очень горевала о Шу-сунь. Она хотела купить участок земли, чтобы похоронить ее, но господин из Яоани сказал ей, что это неудобно.

Впоследствии, когда гроб с телом Шу-сунь погрузили на джонку, чтобы везти на ее родину, она явилась моей матери во сне и со слезами благодарила ее.

[754. Духи собираются вместе, чтобы выпить вино, принесенное в благодарность им людьми.

755. Бес пытается заманить ученого в страшную опасность, приняв вид терзаемой души его умершей наложницы.

756. Юноша влюбляется в девушку, увидев написанные ею стихи.

757. Слуга, ненавидящий кошек, проучен своей хозяйкой.

758. Человек присутствует при сборище духов древности, приветствующих божество пашни.

759. Скрывая из жалости к другу неприятную правду, человек становится виновником гибели его жены.]

(760.) Ученый старшего поколения Доу Дун-гао[512] рассказывал:

«Когда я служил в управлении школами в Чжэцзяне, в канцелярии постоянно крутился маленький мальчик, доставлявший приказы. Никто не удивлялся этому, так как все считали его сыном кого-либо из курьеров. Однажды я велел ему принести какую-то вещь, и он ответил:

— Не могу.

Я удивился и стал его расспрашивать. Он объяснил, что был слугой у прежнего начальника, умер в малолетстве и душа его осталась здесь. Внешний облик у него был, но плоти не было, поэтому он мог передавать только устные поручения, но вещь поднять не мог. Это объяснение показалось мне разумным. Однако записи, содержащиеся в древних книгах, говорят, что духи могут делать все, что могут люди. Как же это понять?»

[761. Древнее городище и археологические находки в нем.

762. Наскальные рисунки в пещерах Кашгара.]

(763.) Мой сын Жу-чжуань был женат на девушке из рода Чжао. Характер у нее был мягкий, кроткий, и к нам с женой она относилась, как почтительная дочь. Моя жена не могла нахвалиться ее внешностью, речами, умением, добрым нравом. К несчастью, Чжао рано умерла, когда ей было всего тридцать три года. Я до сих пор оплакиваю ее.

Впоследствии, когда Жу-чжуань служил в Хубэе, он купил себе наложницу, которая и телосложением и лицом была вылитая Чжао, так что смотреть было страшно. Даже когда ее увидели служащие канцелярии, их потрясло это сходство.

Как получилось, что эти двое были так похожи? И что особенно удивительно, обе достались одному и тому же мужу!

Но эта наложница Жу-чжуаня через несколько месяцев после того, как переступила порог его дома, тоже безвременно скончалась.

Зачем творец всего сущего создал такой иллюзорный призрак, на который только взглянешь, как пора уже прощаться?

[764. Дух мертвой просит деда Цзи Юня переписать для ее спасения часть «Алмазной сутры».]

(765.) Знаток классического канона Юй Нань-мин рассказывал:

«Нет предела горестям и радостям в человеческой жизни, как нет и установленного порядка в чередовании печали и веселья в человеческой душе. Достигнешь предела радости и постепенно невольно начинаешь ощущать горесть. Дойдешь до предела горести и постепенно невольно начнешь ощущать радость.

Как-то я остановился в подворье поселка Каннин; комната там была узкая, низенькая, просто голову не поднять. На дверях не было занавеса, у постели — полога, во дворе — ни одного дерева. Давно уже стояла засуха, воздух был знойный, застоявшийся, словно сидишь в котле для варки пищи.

В полдень я разделся и прилег отдохнуть. Мухи мешали сомкнуть глаза, беспокоили меня немилосердно, и я сказал себе, что это — настоящий ад. Прошло много времени, пока я, вконец измучившись, не заснул.