Заметки из хижины «Великое в малом»

«Был у нас в деревне человек, обучавший достижению бессмертия. Он сидел на месте, расправив плечи, пока руки и ноги его не свело судорогой, но не оставлял своих занятий. Одному человеку пришлись по душе его рассуждения, и он попросился к нему в ученики. Ежедневно он выполнял наставления и через некоторое время добился того, что и у него руки и ноги свело судорогой.

Жена его и дети, озабоченные тем, что он бросил все дела, очень огорчались. И вот, посадив «учителя» на плечи, они принесли его в свой дом, усадили на подушку напротив «ученика», чтобы те могли беседовать о секрете эликсира долголетия. Усевшись так близко, что колени их соприкасались, те двое начали оживленный разговор и пришли к выводу, что из всех жителей Поднебесной секрет достижения бессмертия известен лишь им двоим, никто третий не в силах его постичь.

Подслушивавшие стали смеяться, тогда те двое громко вздохнули:

— Грибная плесень не отличает начала месяца от конца, цикада не знает, весна или осень, — как верны эти слова! Смертным ли рассуждать о бессмертии?

И до самой своей смерти они не только не образумились, но еще завещали своим потомкам спрятать записи их секрета и опубликовать их только через пятьсот лет.»

Кто-то сказал: «Это были люди, обладавшие путем Истины, под предлогом болезни скрывавшиеся от мира».

Я читал немало книг, но ни в одной не вычитал рецепт эликсира долголетия. Выдумка он или нет? Невеждам этого знать не дано.

(1108.) Достопочтенный Ань Цзе-жань рассказывал:

«Был в Шучжоу бедняк, который продал свою жену, уже получил за нее деньги, а жена сбежала. Купивший ее хотел затеять тяжбу, тогда бедняк сказал:

— Я продал, вы купили, вина наша одинакова, так что уплаченные вами деньги все равно пойдут судьям, какая же вам от этого выгода? Давайте я возмещу вам потерю моей сестрой. Вы лишились женщины, уже побывавшей замужем, а получите девушку. Разве это вам не выгоднее?

Тот согласился.

Кто-то сказал:

— Жена сбежала, чтобы сохранить свою добродетель.

Другой возразил:

— Он хотел продать свою младшую сестру, но боялся людских толков, поэтому и подстроил так, чтобы другого выхода у него не осталось.

Жена его вскоре вернулась, но потом бежала с другим, и все говорили:

— Воля неба!»

[1109. Разговор человека с лисой-оборотнем о возможности зачатия ею ребенка.

1110. Лиса наказывает человека, пытавшегося от нее избавиться.

1111. Нечисть стыдит монаха-шарлатана, вызванного для ее изгнания.]

(1112.) Мой двоюродный брат Ань И-цзай рассказывал: «У нас в уезде был человек, сожительствовавший с лисой. На деньги, которыми он прежде награждал жену за ночные утехи, он стал покупать лисе шпильки, серьги, пудру, румяна. Лиса постоянно приходила в его дом, причем он видел ее, а другие люди не видели. Однажды жена стала стыдить мужа:

— Откуда ты берешь деньги? Да еще на такое тратишь!

Неожиданно из темноты послышался голос лисы:

— А твои деньги откуда брались, что ты одну меня винишь?

Слышавшие это чуть не лопнули от смеха.»

Я полагаю, что это аллегория, придуманная И-цзаем, но из нее видно, что только безгрешный человек может бранить других.

[1113. Смерть в нищете упрямого начетчика, отпугнувшего от себя людей.

1114. Ученые критикуют стихи, написанные духом, вызванным гадателем, так как в них неверно изложены исторические факты.

1115. Надпись танских времен на зеркале, выкопанном в Синьцзяне.

1116. Разбойники, напав на людей, ничего не забирают у них, только отрезают ухо у одного чиновника, дав ему тут же чудотворное лекарство.

1117. Лиса-оборотень свидетельствует свое уважение добродетельному ученому.]

(1118.) Покойный отец мой, господин из Яоани, рассказывал мне:

«Младшее поколение усердно изучает книги для того, чтобы получить представление, как служить семье. Получив представление о том, как служить семье, потом сможет управлять семьей и научиться жить в мире.

В последние годы правления династии Мин, когда учение даосов было в почете, а государственным экзаменам придавалось все большее значение, хитрецы предавались беседам об учении Ван Ян-мина, чтобы сделать карьеру и добиться авторитета. Простаки же упорно изучали экзаменационные сочинения, чтобы достигнуть почестей и славы. Из десятка так называемых ученых не было и двух-трех, которые разбирались бы в делах.

В году жэнь-у правления под девизом Чун-чжэнь[613] достопочтенный Хоу Чжай переехал с семьей в Хэцзянь, спасаясь от местных разбойников.