Заметки из хижины «Великое в малом»

«Два студента занимались в буддийском храме. Ночью, когда один из них стал заигрывать с другим, на стене внезапно появилось большое круглое зеркало более чжана в поперечнике, осветившее своим сиянием все вокруг, так что стал виден каждый волосок. А из-за занавеса послышался голос:

— Буддийский закон обширен и велик, он на вас не рассердится. Но посмотрите на себя в зеркало, на что вы похожи?»

Я скажу по этому поводу, что уединенные свидания и тайные встречи проходят всегда без посторонних людей, — так кто же их увидел? Оба студента не произносили ни слова, как же их услышали? Однако в этом случае речь шла о восстановлении приличий, значит, видевший их вряд ли был вымышленным лицом из какой-нибудь небылицы.

[217. Начетчик слышит ссору бесов в заброшенном саду.]

(218.) Студент Мэн Вэнь-си из Тяньцзиня отличался исключительной талантливостью. Чжан Ши-линь очень любил его.

Как-то раз, возвращаясь с кладбища, Чжан повстречал Мэна в придорожной винной лавке. На стене он увидел только что написанные Мэном стихи:

Ветер весенний подул на восток,
Он взвивает и рвет одежды,
Бесцельно шагаю, ища цветок,
Обратно бреду без надежды.
Цвет персика розовым солнцем облит,
И я улыбаюсь, добрея,
Зеленые ивы и тополь вдали,
И парами ласточки реют.
В лесу на извилистых узких путях
Я запах травы вдыхаю.
Мне грустно, а где-то над лесом, в ветвях,
Запуталось солнце, сникая.
Стою и забыть не могу этот день,
И долго еще мне дивиться
У винной лавки, где старый плетень
На западе служит границей.

Чжан стал спрашивать, по какому поводу Мэн написал эти стихи, но тот молчал. Чжан стал настаивать на ответе, тогда Мэн оказал:

— У дороги я увидел красавицу девушку. Красоты, подобной ее, не бывало на свете. Поэтому я и уселся здесь в надежде, что она еще раз покажется мне.

Чжан спросил, где именно он видел девушку. Мэн показал рукой направление. Тогда Чжан в сильном испуге сказал:

— Но там кладбище. Оно давно уже заброшено и пришло в запустение. Как же это могло быть?

Они вместе пошли на поиски. И на самом деле, все там заросло спутанными, как лошадиная грива, травами, а следов человека не было видно.

(219.) Когда я находился в Урумчи, там произошел такой случай наказания за прелюбодеяние.

Военачальник Ван был направлен перевозить вооружение в Или, жену он оставил дома одну. Было уже за полдень, а она не открывала дверей и не откликалась, когда ее звали. Послали за местным чиновником Му Цзинь-таем, чтобы он выяснил, в чем дело. Сломали дверь и вошли. Видят: на постели, обнявшись, лежат обнаженные мужчина и женщина; они умерли, вспоров себе животы. Никто не знал, откуда взялся этот мужчина, никому он не был знаком.

Стали допрашивать соседей, но толком никто ничего не мог сказать. Неясно было — убийство это или самоубийство.

В тот же вечер труп женщины внезапно застонал, напугав стороживших дом, и ожил. Через день женщина уже могла говорить.

Она призналась, что с детства они с этим человеком любили друг друга, и, даже когда она вышла замуж, их связь продолжалась. Мужа ее послали сюда, в Западный Китай, и она поехала с ним, а этот человек не только не забыл ее, но разыскал и приехал. Он сразу же прошел к. ней в комнату, и никто из соседей его не видел. Понимая, что встрече их подходит конец, они решили умереть вместе. Боль от удара ножом была так сильна, что женщина потеряла сознание, и в мгновение ока, словно во сне, душа ее покинула тело.

Стала искать своего возлюбленного, но неизвестно было, куда он исчез, и она стояла одна среди песчаной пустыни. Вокруг нее были белые травы и желтые облака, и не было видно им ни конца ни края.

Пока она металась по пустыне, появился бес и, связав ее веревкой, привел в присутственное место. Здесь ее срамили и сказали, что хотя у нее нет ни стыда ни совести, но ей еще не пришел срок умереть, и поэтому ей дадут сто ударов палками и выгонят с позором. А палки эти были железные, боль от них была нестерпимая, и женщина вновь потеряла сознание. Когда же пришла в себя, то воскресла.

Посмотрели на ее ноги, и, действительно, на них были следы от ударов палками.

Находившийся здесь проездом сановник, достопочтенный Ба-гун, сказал:

— Это ее покарали в Царстве мертвых. За разврат это не такое уж тяжелое наказание.

Среди стихотворений, написанных мною во время пребывания в Урумчи, есть такое: