Заметки к Блокноту (СИ)

В памяти всплывает брошенная им в ее кабинете фраза – тогда, на заре их знакомства:

— Я так понимаю, Вы не очень рады новой должности?

— Просто не люблю, когда условия сделки меняют на ходу

В памяти всплывает их разговор:

— Ты… ты уезжаешь?

— Да. Сейчас, правда, всего на несколько дней.

И главное – в памяти всплывает ее сон, их несуществующая в реальности переписка:

От кого: Юра: Ты знаешь, я принял предложение Льва.

От кого: Ксения: О чем ты? Я не в курсе…

От кого: Юра: Мы договаривались, что спустя какое-то время после начала работы здесь я получаю клинику.

Ксения тогда проснулась в слезах и холодном поту, она тогда страшно перепугалась, что этот сон – в руку…

Откуда ее подсознание могло это знать!? Так не бывает… Так не бывает!

На самом деле, Ксюша понимает, откуда. Юра же сам рассказывал ей! Вот же… «Родился в Питере, учился в Москве в медицинском, проработал несколько лет в госучреждении, потом перешёл в частную клинику - платят там больше и не такие жесткие требования к врачам, можно спокойно заниматься своими пациентами. Теперь хочу свою открыть». Вероятно, она где-то когда-то слышала обрывки разговоров Льва, в которых он упоминал о клинике. Слышала, но связать одно с другим не связала. Ей и в голову не могло прийти.

Управляющая ощущает себя перышком на подвешенной в воздухе чаше его весов. Чаша с его мечтой в ее изъеденном переживаниями воображении существенно перевешивает. Это страшно – осознавать, что никак не можешь повлиять на собственный «вес». Все, что она могла ему отдать, она отдавала и отдает: всю свою любовь, всю нежность, всю свою заботу, всю страсть, всю свою чуткость. Свою дружбу, свою поддержку, свое сердце. Всё. Всё то, что наверняка когда-нибудь сможет ему дать кто-то еще, кто так же искренне его полюбит. А на той стороне весов – вся жизнь! Кто она против жизни?

Ксюша не может поверить, что Юра намеренно ей не говорил. Здесь есть какое-то объяснение! Есть, наверняка… Не может ее сердце обманывать ее – он ее действительно любит, она это чувствует каждую минуту, проведенную вместе, чувствует и тогда, когда его рядом нет. Но этот выбор он должен будет сделать… Она боится задавать себе вопрос о том, что бы делала сама, окажись в подобной ситуации: мечта, к которой шла всю сознательную жизнь, против любимого человека. Голова эти мысли блокирует: сейчас перед ней такой выбор не стоит. Но сердце… Сердце шепчет, что она готова была бы все бросить и поехать за ним хоть во Владивосток, хоть в Балтийск, хоть куда, и начинать там свою жизнь заново, если бы вопрос встал ребром. Однако Юра его вообще никак не ставил. Он молчал. Думать о том, почему именно, страшно. А вдруг она заблуждается? Выдает желаемое за действительное? Вдруг…? Невозможно!

17:40 От кого: Юра: Я знаю, о чем ты сейчас думаешь. Немедленно выбрось из головы!

Юра требует невыполнимого…

***

— Юрец, я тут с тобой поговорить хо.. тел.., — Лев Глебович замолкает, замирая в дверном проеме медицинского кабинета, ошарашенный представшей его взору картиной. По полу разметаны бумаги, ручки, карандаши, журналы, книги, у стены валяются осколки стакана, ширма покоится на полу. Его личный врач стоит у окна и равнодушно смотрит на владельца.

— Я Вас внимательно слушаю, Лев Глебович. Что-то беспокоит? — голос как из преисподней.

— А что это ты тут устроил? — Федотов с опасливым интересом рассматривает учиненный погром, краем глаза косясь на Юру.

— Не справился с эмоциями, Лев Глебович, — отвечает тот глухо, — Так что у Вас за вопрос?

— У меня, Юрец, не вопрос, у меня новости. Для тебя – хорошие. Будем строить твою клинику, деньги я нашел. Есть два участка земли на выбор, отдадут за бесценок. Правда, далековато…

Владелец вглядывается во врача, ожидая хоть какой-то реакции, но на лице у того не отражается ровным счетом ничего. Абсолютно бесстрастное выражение. Ноль эмоций.

— Лев Глебович, я вынужден отказаться от Вашего предложения. Обстоятельства поменялись. Извините, уже давно должен был Вам сказать, но духу всё не хватало, — Юра на секунду отвлекается, разглядывая пейзаж за окном, и снова обращает взгляд на владельца.

Федотов смотрит не моргая. Услышанное выходит далеко за рамки его понимания. Кто в здравом уме способен отказаться от такого упавшего с неба подарка? В его представлении – никто. А вот, оказывается, все же есть идиоты – один из них сейчас стоит прямо перед ним и глядит на него ясными своими очами. Стоит и глядит – а ведь это его владелец когда-то про себя нарек одним из самых трезвомыслящих людей в своем окружении…

— Могу я узнать причину? — осторожно интересуется Лев. Он вполне догадывается о причинах, но хотел бы услышать подтверждение своим догадкам от того, кто только что поставил крест на проекте, к которому сам Федотов возвращался мыслями год. Никого другого на должность главврача Лев даже не рассматривал: возглавлять клинику должны только свои.