Заметки к Блокноту (СИ)

***

Так они и смотрят друг на друга уже больше полугода широко распахнутыми глазами. Всё никак не налюбуются.

Карьерный рост для амбициозных мужчин особенно важен, но оказывается, есть не менее, если не более значимые в этой жизни вещи. Лев Глебович хранил молчание, а Юра молился, чтобы тот про клинику как можно дольше не вспоминал. Потому что когда вспомнит, придется озвучить свои соображения и поставить жирный, вполне материальный, а не мысленный крест на его и своих планах. Здесь и сейчас врач выбора не хочет, гонит мысли прочь из головы, здесь и сейчас он чувствует себя отлично, ему нравится его нынешнее положение, он счастлив возможности работать бок о бок с Ксенией, засыпать с ней и просыпаться, он отчетливо понимает, что её место – тут, что она уже один раз похоронила мечту - из-за него, и он просто не в праве просить ее сделать это снова: бросить всё тут, потому что ему нужно реализовывать свои амбиции где-то там. Не хочет выбора, однако совсем не думать об упущенной возможности все равно не может.

Да, в глубине души Юра четко осознавал, что его приоритеты на данном жизненном этапе совсем другие, но духу признаться в этом Льву не хватало. Тот всегда был за то, чтобы брать от жизни все, что она дает. Не хватало духу признаться, потому что в ту секунду, когда слова будут произнесены, сбывающаяся мечта о клинике рассеется дымом. Очень глубоко в душе врача жила надежда, что выход есть, просто он пока его не видит.

Выход найти Юра не успел. Значит, всё Лев Глебович помнит… От кого еще Ксения могла об этом узнать? И обсудить это решил вдруг с ней, а не с врачом!? Вот это медвежья услуга – всем медвежьим услугам услуга.

«Ну спасибо! Низкий Вам поклон…»

— Так когда? — Ксения все всматривается и всматривается и явно не может найти в его встречном взгляде ответ. Потому что у врача его нет. Он не знает, когда собирался ей рассказать.

— Может, ты присядешь? — Юра тянет время, тянет, как может. Он не хочет и не будет ей врать, он сам поставил себя в это положение, затянул, оказался в ловушке. Выбирайся теперь оттуда, как хочешь. Как хочешь, но без потерь. Как?

— Извини, не могу, — её взгляд вдруг становится очень холодным. Она его читает как открытую книгу, и там на одной из страниц между строчек написано, что её доверие намеренно обманули, — Нет времени. У меня делегация на пороге, уже вот-вот. Просто хотела в глаза тебе посмотреть!

Врач молчит. За эти жалкие пару минут, которыми она располагает, он не сможет Ксении нормально ничего объяснить. Так объяснить, чтобы она поверила, что здесь не было злого умысла, объяснить всё от и до. Он виноват - в том, что не нашел в себе сил закрыть этот вопрос с Федотовым.

— Я так понимаю, что ответа не дождусь, — Ксения не спрашивает, она утверждает. Констатирует факт. Смотрит на него с такой болью, что хочется в окно выйти. — Хорошего дня.

Дверь хлопает. Она оставляет врача один на один с собой, своими мыслями, в тишине своего кабинета. Охваченная вихрем эмоций, управляющая стремительным шагом удаляется по коридору, не видя за пеленой слез, куда идет, не слыша ни грохота, ни звона бьющегося стекла. А может просто звукоизоляция тут неплохая.

***

Каждая девушка втихую мечтает найти любовь. Абсолютно в каждой живет надежда на счастье до глубокой старости с человеком, которому она будет ее дарить и получать в ответ. Каждая мечтает найти того единственного и стать для этого кого-то той единственной. Той самой мечтой. Той, ради которой мужчина готов от всего отказаться, если встанет вопрос выбора. Ради Ксюши никто никогда ни от чего пока не отказывался, никто никогда не выбирал Ксюшу. Стас выбрал карьеру. Зуёнок – тот вообще посмеялся над ее мечтами, они в разные стороны всегда смотрели. Зуенок выбрал плыть по течению и не париться. Выбрал не напрягаться и не поддержать. Рома подминал ее под себя, пытался получить послушную куклу. И лишь когда вопрос о продолжении их отношений встал остро, попытался что-то изменить в себе. Проблема одна – она его не любила. Не его она любила.

А Юра… Ей казалось, Юра может стать тем самым человеком, что он тот единственный и есть. Но Ксюша, обжегшись на молоке, дула на воду, боясь лишний раз позволить себе об этом мечтать, даже думать… Нет, она не осторожничала, не то что бы перестраховывалась, ей просто было страшно в своих фантазиях взлететь очень высоко. Чем выше полет, тем больнее падение – этот жестокий урок жизни девушка усвоила хорошо. Но незаметно для себя она все-таки взлетела выше всех, и сейчас, услышав от Федотова про клинику, которая будет строиться у черта на куличиках, не найдя у Юры опровержений, начала стремительно, камнем падать вниз. Земля приближалась…

«Не может этого быть! Неужели снова?»

Не может. Этого. Быть.

Почему он сам ей не сказал? Когда собирался? Собирался ли вообще? А как же они? Как же она? Все его слова ничего не значат? Всё, что с ними происходит, ничего не значит? Она в его жизни – всего лишь промежуточный этап? Думать об этом было невозможно.

Просто.

Невозможно.

Немыслимо!