Заметки о киевских граффити

Натянутость предложенной интерпретации, ее противоречия реальной традиции и формуляру написания дат не вызывает никаких сомнений. Устойчивая формула написания даты в славянских и греческих средневековых памятниках имеет порядок: год, месяц, число. Определение месяца и числа по знаку зодиака для славянской традиции беспрецедентно, привязка внутригодового зодиакального периода к определенным числам установленных месяцев отнюдь не подразумевает принципа обратного соотнесения. Даже при допущении подобной «зодийной» системы обозначения она возможна только с указанием дня внутри нее (т. е.: «Водолея в такое-то число»), а для крайних дат с пояснением типа «наставшей (или „скончавшейся“) такой-то зодии». Написание даты без цифры тысяч действительно возможно, но только в том случае, если она содержит цифру сотен. В этом смысле отвергнутый С. А. Высоцким 107 (1599) г. теоретически возможен, но 7‑й как 1499 (7007) абсолютно исключен.

Обеим предложенным датировкам противоречит употребление буквы Е иотированное в слове водалѥꙗ (прочтение С. А. Высоцкого). Она окончательно выходит из употребления в третьей четверти XV в. даже в Новгороде и Пскове, где дольше других центров сохраняются традиции XIV в. В рукописной книге наиболее поздний датированный пример дает Евангелие апракос, написанное в 1463 г. в Пскове (РНБ, Пог. 18) [Бетин 1972: 198—199]; встречающиеся иногда в научной литературе датировки 1470—1480‑ми гг. нескольких панагий, в надписях на которых встречается эта буква [Николаева 1971: №№8, 41, 42; табл. 8, 30, 31], ошибочны — в действительности эти памятники относятся к более раннему (никак не позднее второй четверти XV в.) времени. Другое дело, что реально эта буква в надписи отсутствует (см. ниже).

Даты 1499 и 1599 г. не согласуются и с историей храма, на стенах которого начертано граффито. Церковь Спаса на Берестове находилась в руинированном состоянии если не с монгольского нашествия 1240 г., то после крымского набега на Киев в 1482 г. и восстановлена лишь митрополитом Петром Могилой в 1636 г. Едва ли молитвенную надпись сделали в промежутке между этими датами на стене заброшенного храма.

Если же обратиться к воспроизведениям надписи, то прежде всего заметна ее фрагментарность (что отмечает и С. А. Высоцкий); возможно, имеются утраты в конце первой и второй строк. В первой строке можно отчетливо разобрать буквы ози б҃е (и по ним реконструировать начало) [.]си. Во второй сомнений не вызывает только две последние буквы: ва. Третья и четвертая строки сохранились значительно лучше. Третья надежно читается, начиная со второй буквы — и. За в следует, очевидно, а, а не о. Она гораздо ближе к этой букве в конце второй строки и в конце последней строки, чем к о в слове помози, хотя имеет более короткую спинку. За нею несомненно следует не д, а р с крупной треугольной головкой — на фотографии хорошо видно отсутствие правой «ножки». За р идет не а, а л, верхняя часть которого слилась с трещиной. Следующая же буква, напротив, не л, а а. Предпоследняя буква повреждена, но учитывая ее ширину и конфигурацию, а также то, что она находится между двумя гласными, это м. Последняя буква в этой строке не ꙗ, а а — знак иотации, видимый на прориси и данный в прочтении, образован трещиной. Таким образом, вместо загадочного водалѥѩ читается имя в родительном падеже — Варлама.

Последняя строка сохранилась целиком и она состоит из одного слова. В нем присутствует буква р — через это место проходит глубокая царапина, обойденная писцом, при этом промежуток между е и з (вторая и третья буквы) лишь немногим больше расстояния между следующими буквами (л и ѣ). Предпоследняя буква несомненно не т, а п. Слово читается как: безлѣпа. Не вполне ясно лишь, что это — прозвище Варлаама или самоуничижительная характеристика, краткая форма прилагательного («безлепого Варлама»). При всей дефектности надписи общий смысл ее (молитвенное обращение с просьбой о заступничестве) ясен, она не содержит даты написания и по всей видимости лишена каких либо значительных лексических сюрпризов. Прочтением заключительных строк этой надписи я во многом обязан В. Б. Крысько, обратившему на нее мое внимание. Нереальность варианта и датировки, предложенных С. А. Высоцким, были понятны мне и раньше, однако конкретных исправлений до последнего времени я предложить не мог.

Надпись следует датировать, вероятно, XII—XIII вв. Верхнюю границу очевидно составляет, как уже говорилось ранее, 1240 г.