Заметки о моем поколении. Повесть, пьеса, статьи, стихи

Я же тем временем зашел в лавку за сигаретами и тут же окунулся в миазматическую атмосферу, которая произвела на меня яркое и незабываемое впечатление. Я и сейчас отчетливо вижу внутренность этой лавки: то ли оргия, подогретая парами самогона, то ли игровой угар после получки, то ли что-то куда более зловещее, а может, и не зловещее вовсе. Кроме того, я так и не понял, был ли обслуживший меня человек белым или чернокожим. Точно знаю одно – лавка была буквально набита неграми, и нравственно-физическая аура, в которую я попал, показалась мне удушающей и непристойной. Я был страшно рад выбраться наружу, в жаркую тьму, где уже взошла Луна и показался в виду носитель бензина, а два пожилых негра визгливыми отрывистыми возгласами изумлялись размерам и грохоту мотора нашего «экспенсо».

Ближе к девяти дорога сделалась твердой и гладкой, а потом в сознании нашем затрепетали огоньки, и вот наконец город, ставший средоточием четырех лет кровопролития, обступил нас со всех сторон.

Мы выяснили, что въехать в Ричмонд совсем не так просто.[450] Город окружали непреодолимые преграды. Улицы, в которые мы тыкались, находились на всевозможных стадиях ухабистого ремонта и были расцвечены романтичными красными фонариками – просто какой-то кротовий карнавал. Я начал было думать, что укрепления, возведенные здесь во время приступа 1865 года, так и не снесли и они по-прежнему мужественно отражают нашествие янки, – но вот укрепления все же расступились и позволили нам достичь нашей неизменной цели, Лучшего Отеля в Городе…

– Добрый вечер, – произнес я торопливо, обращаясь к портье. – Мы едем из Коннектикута, и нам нужен номер с ванной. – Я заискивающе улыбнулся. – Нам обязательно нужна ванна с номером.

Речь эта в общих чертах повторяла ту, которая некогда обеспечила нам доступ в «Нью-Уиллард». Здесь она тоже сработала, и даже более того: нам дали номер для новобрачных, громадное и громоздкое сооружение, тоскливое, будто гробница промышленника. Пока в ванну лилась вода, мы обсуждали прошедший день. В этот день мы миновали всего один штат – а точнее, округ, однако преодолели сто тридцать три мили и ощутили вкус драмы. Весь день на нас одно за другим накатывали бурные впечатления, увенчавшиеся столкновением с одиноким грабителем среди бескрайних болот. Кстати, отнюдь не мирное течение дня суждено было нарушить еще одному происшествию. На сей раз то был не грабитель. То был кусок языка.

Он лежал, спокойно и довольно-таки неприметно, в центре ковра; аккуратно поковыряв его кончиком карандаша, я пришел к выводу, что лежит он там уже несколько недель.

Тут я стремительно отвернулся от него, поскольку услышал Зельдин голос, – она сосредоточенно и взбудораженно вещала в телефон:

– Алло! Это номер двести девяносто один! С какой стати вы дали нам номер, где по полу всюду разбросано мясо?

Пауза. Мне показалось, что вся отельная телефонная сеть вибрирует от ярости.

– Да, именно «всюду разбросано мясо»! Куски мертвых тел. По-моему, это совершенно ужасно!.. Да-да! Прямо сию же минуту!

Она хлопнула трубку на рычаг и повернула ко мне разгневанное лицо:

– Какое полнейшее свинство!

Пять минут спустя, когда Зельду уже овевал пар горячей ванны, раздался стук в дверь.

Я открыл смущенному, пристыженному портье. За спиной у него стояли трое цветных помощников, каждый с поместительной лопатой.

– Я прошу прощения, – начал он робко, – позвонила дама и сказала, что по полу разбросаны куски мертвых тел.

Я сурово указал пальцем.

– Вот! – изрек я.

Он вежливо вгляделся:

– Где?

Язык, отчасти сохранивший исконный красноватый оттенок, был почти незаметен на фоне пылко-алого ковра. В конце концов портье его все-таки разглядел и сделал знак одному из негров, чтобы тот его убрал.

– А где все остальное, сэр?

– Не имею ни малейшего понятия, – ответил я сдержанно. – Сами ищите.

Негры озадаченно пошарили за радиаторами, в платяном шкафу и под кроватью, после чего доложили, что других языков нигде нет. Вскинув на плечи поместительные лопаты, они двинулись к выходу.

– Так есть что-то еще? – взволнованно поинтересовался ночной портье. – Право же, сэр, я очень сожалею. До сегодняшнего дня у нас ни в одном номере еще не обнаруживались куски мертвых тел, сэр.

– Очень на это надеюсь, – произнес я с нажимом. – Спокойной ночи.

Он закрыл дверь.

VI

И настал день уныния – а возвестил его пришествие ричмондский механик. Выражался он кратко и по делу. Корпус Самоходной Развалюхи почитай раскололся на два куска и того и гляди свалится прочь с машины. Необходимо сварить его обратно в ближайшей кузнице.