Заметки путевого Обходчика

    Хозяева станции не стали себя заморачивать поисками возможных входов-выходов. Они все решетки заварили, замуровали, закрепили намертво. Кроме одной. Той, в которую я и вляпался.  И нет, чтобы до этого я еще парочку подергал. Меня б это точно насторожило. А я ж аккурат к ней родимой, первой поперся. Видать тот, кто руководил этими работами, все очень хорошо просчитал.  На отлично.

     Стоило мне отодвинуть ее в сторонку и выползти наружу, как через минуту вокруг меня нарисовалась парочка коммандос. Я еще что-то хотел объяснить. Скосить под дурачка. Попробовать вывернуться и сигануть назад в лаз, наконец.  Но, меня и слушать никто не стал. Мощный, отлично поставленный удар прикладом в затылок, и, вот - здесь помню, а здесь полный провал.

    Очнулся я, в отличие от Никулина, без гипса, но в подвешенном состоянии.   В мои запястья, раздирая кожу,  вонзились наручники, цепь от которых была продета в крюк на стене. Высота крюка была отрегулирована до миллиметра. То есть мои ноженьки могли коснуться пола разве что кончиками пальцев. Да и то если очень поднапрячься.

     В голове от удара еще до сих пор туман и тупая боль, и я никак не могу открыть глаза. Вернее, я их открыл, но ничего не вижу. Или все же не открыл?  Мои сомнения развеялись сами собой. Чья-то рука с меня попросту сдернула мешок, который, оказывается, и не давал мне взглянуть на мир.

    - Так, теперь до головной боли можно смело добавлять резь в глазах, -  мощный луч света был направлен прямо в них. – С электричеством, видать, у них полный порядок – я усиленно заморгал, пробуя навести резкость. Желание хоть что-нибудь рассмотреть, возобладало над естественной потребностью  просто-напросто закрыть их и не париться.

    Где-то на втором десятке того самого моргания мне все же удалось увидеть того, кто стоял ближе всех. К моему величайшему изумлению это был начальник Проспекта Мира.

-  Павел Семенович – я попытался улыбнуться, но болевые ощущения искривили мои губы, превратив во что-то несуразное. Каждое слово давалось мне с трудом, и я подумал, что лучше помолчать. Тем более что мне вспомнилась наша последняя встреча и тот очень прохладный прием, оказанный тогда.

       - Очнулся, скотина – первая же фраза явно дала понять, что с тех пор ничего не изменилось. Но, последовавший за фразой, весьма болезненный тычок в живот – это, стоявший рядом громила постарался, уверил меня, что все же изменения произошли.  Причем в худшую сторону.

      - Где она? – непонятный вопрос и новый удар. Такой удар еще называется «прощай почки».  Правильный, с оттяжкой. – Лучше сам скажи – «что сказать то?».   И еще пару раз кулак, перепутав меня с боксерской грушей, состыковался с моим телом. От последнего, самого сильного, если бы не стенка позади меня, я б наверняка вокруг крюка перевернулся.  А так, грохнувшись об холодный мрамор, который, как вы сами понимаете, только прибавлял болевых ощущений, я моментально вернулся все в то же положение. Беспомощный, открытый для последующего издевательства.

   - Кто она? – я почувствовал во рту привкус крови и понял, что надо срочно что-то предпринять. А что я мог, окромя, как задать этот единственный, и столь важный для меня, вопрос.

- Ты издеваешься? – «да, вопрос оказался не в тему». Громила не преминул мне это довести, гахнув своими кулаками-молотами. Я уже даже не стонал. Я кричал.

- А-А-А-А!!!! С….., ПОЗОРНЫЕ!!! СКАЖИТЕ, ЧТО ВЫ ОТ МЕНЯ ХООООООТИТЕЕЕ!!! – взвыло все мое естество.

- Где они держат мою дочь? – наконец-то начальник смилостивился и сказал что-то поконкретнее.

     Я в темпе, превозмогая боль, начал прокручивать, что ответить. Я, конечно же, ни о какой дочери и этих «них», слыхом не слыхивал. Но понимал, что скажи такое этому гаду, и опять нарвусь на кулак. Так и не придумав ничего конкретного, и понимая, что время истекает, я решился.

- Вы же знаете, что заглядывать в послания не в моих правилах – прохрипел и закашлялся. Кровь, слишком много крови во рту. Страх был даже посильнее боли.    

- Я не верю, что такой пройдоха, как ты и не в курсе - Павел Семенович видно все же вспомнил о том, что именно за это мое качество он и дал мне когда-то поручение, потому что меня на сей раз не ударили.

- Объясните мне, пожалуйста-а-а-а, - взмолился я – что происходит? Может тогда я смогу помочь.