Заметки путевого Обходчика

    Аккурат в это время тучи на небе уплыли куда-то в сторону и полная луна, огромная, в пол неба, залила своей синевой все вокруг. Зрелище скажу я вам потрясающее. Слегка пугающее, фильмы ужасов сделали свое черное дело, но вместе с тем завораживающе прекрасное. А если учесть тот факт, что подобного я не видел, пожалуй, лет пять, то мой восторг был удвоен, если не больше.

   «Подвела» память, которая сразу же провела аналогию с солнцем, и быстро внесла свои коррективы, сменив эйфорию на уныние, осознание того, что дневное светило мне доведется увидеть ох как не скоро. Верить в то, что может быть и никогда, мне не хотелось. Жизнь и так нелегкая штука, так что нечего усугублять.

   Ведущий группы махнул рукой, и мы выбрались наружу. Кстати, диггером мне пришлось заделаться, чтобы преодолеть боязнь замкнутого пространства. С этим заданием я справился можно сказать на отлично, с легкостью проползая на брюхе в такие щели, куда и посмотреть то было страшно. А сейчас, поглядывая по сторонам, до меня вдруг дошло, что новая проблема вырисовывается.   Иные страхи постепенно, когда только успели, заняли освободившееся место.

    Проспект, на который мы вышли, быль столь обширен, так хорошо просматривался со всех сторон, что мне тут же захотелось бежать. Паника, охватившая меня, настойчиво требовала как можно быстрее заняться поисками какого-нибудь убежища. Или хотя бы, это уже на крайний случай, прислониться спиной к любой из стен, чтобы вновь ощутить себя защищенным. И если бы не резкий тычок под ребро, это шедший сзади солдат, вовремя заметил мои поползновения в сторону ближайшего дома, я б со всей дури рванул куда-то в сторону. А так, скорее от безысходности, нежели от того что мне сделалось легче, но я продолжил свой путь.

               * * *

    Собака всегда, во все времена считался самым верным и преданным другом. Это животное иногда позволяло по отношению к себе такое, от чего любой человек давно бы уже дошел до бешенства. Оно терпеливо прощало все, возведя хозяина на некий пьедестал. Пинки от божества – запросто. Пустая миска – да не вопрос. Забыли вывести во двор – ах не утруждайте себя, я обожду.

    Единственным, чего собака простить так и не смогла – было предательство. Ее бросили. Нагло, без предупреждения. И даже тогда, еще какое-то время, бедное животное тратило время на поиски, не верило в произошедшее. Напрасно. Запах, и тот постепенно исчез, вытесненный чем-то иным, до сей поры неизвестным. И тогда пришло понимание, а с ним и злость. На весь мир. На людей. Всех, без разбору. И эта ненависть передалась, была всосана с молоком матери, ее потомству.

   Та стая, которая неслась по ночным улицам Москвы в поисках добычи, мало чем напоминала своих предков. Мутация в третьем поколении, превратила их в нечто такое, при виде чего у меня волосы встали дыбом.

    Полное отсутствие шерсти,  а сама кожа словно вывернута наизнанку. Цвета запекшейся крови. При свете луны такие детали были различимы на очень большом расстоянии. Пасть у животных была оголена, отчего десна вместе с зубами были неестественным образом вывернуты наружу. Хвост тоже нуждался в отдельном описании. Он, как бы это сказать, вел некую отдельную, совершенно не зависящую от остального тела жизнь. Создавалось впечатление, что он, каким-то непостижимым образом, тоже «видит» все вокруг. Подобно перископу подводной лодки, сей отросток, то «погружался», почти припадая своим кончиком к земле, то снова высоко поднимался вверх, вертясь во все стороны.

    Наша группа выжидающе замерла. Видать бойцы все еще надеялись, что стая пройдет мимо. Что животные вышли в поисках совершенно иной добычи. Тем более, что и расстояние было довольно таки приличным. Да и ветра не было вовсе. Но мы не учли один-единственный, но столь важный фактор. Ненависть. Она вела их получше любого запаха. Они, словно нутром чуяли, куда надо свернуть.

    Вожак стаи, особь величиной с годовалого теленка, оскалив пасть, громко тявкнул и стая, не раздумывая, бросилась в нашу сторону.

- Восемь, девять, десять – считал я, спрятавшись за спины бойцов, которые выстроились в шеренгу и приготовили автоматы.

    - Хоть нож дайте – взмолился я, когда расстояние к нам сократилось до нескольких десятков метров. Подобную просьбу можно было бы выдвинуть и обратившись  к стене. Никакой реакции.

      Не зря я предположил, что мои спутники до этого побывали не в одном сражении. С таким спокойствием, с которым они принялись расстреливать мутантов, мне, холерику по натуре, еще никогда не приходилось сталкиваться. Да я курю куда эмоциональнее.

     А солдатики прицельно, будто в тире, когда у вас на все про все три пульки, вколачивали нападавших в растрескавшийся асфальт. Глушители полностью обесшумливали звук выстрела, и если бы кто наблюдал это зрелище со стороны, ему б наверняка показалось, что собаки сами, по собственной воле, натыкаясь на невидимую стену, валятся на землю. 

Глава 18. Западня.