Заметки с выставки (ЛП)

Задумавшись, она пошла быстрее, лишь смутно осознавая, что людям, попадающимся ей на пути, приходится уворачиваться. За сенсационными откровениями, что у Петрока есть сын, и что она — тетя, так быстро последовал суровый запрет дальнейших контактов, так что все, с чем она осталась, была смерть. Как она поняла, смерть шла за ней все утро. Даже дольше. И накатывающее чувство тошноты в животе, ошибочно принятое ею за возвращение своего старого друга, мании, тоже было смертью. Смерть шла за ней по пятам и звучала в быстро несущихся, пустых вопросах и фразах если бы только. Смерть нашептала ей уйти от Роксаны. Смерть терпеливо ждала рядом с ней, пока она спала у дороги. Смерть шагала рядом с ней, пока она шла в Босвиган. Смерть была в ударах топора и лае собаки, в заполошной худобе мальчика и в ужасных кольцах его матери. И теперь Смерть потеряла терпение и преследовала ее, и бежала, чтобы догнать. А она тоже была готова, готова приветствовать смерть как любовника.

— Венн! Подожди!

Кто-то уверенно дотронулся до ее плеча. Она судорожно вздохнула, и тут обнаружила, что это Хедли. Малыш Хед! Когда она спросила его, почему он здесь, а не в Лондоне, где ему самое место, у него на глаза навернулись слезы, и она тут же поняла, что Смерть использует его, чтобы добраться до нее.

— Пошли, — сказал он, после того, как попытался объяснить. — Напустим тебе хорошую горячую ванну и найдем чистую одежду — что-то из моего может подойти. А уж потом и поесть что-нибудь найдем.

Она позволила ему перевести себя обратно через дорогу и довести до террасы родителей. Она замешкалась, внезапно увидев дом при дневном свете, но он потянул ее за собой, так, как мог бы поступить ребенок, и она поняла, что смерть была и вне дома, и внутри него, и что она может с тем же успехом подчиниться.

— Нам не страшны никакие беды,^[48] — вспомнилось ей.

— Я так устала, — сказала она ему. — Пожалуй, много говорить я не смогу.

— Ничего страшного. Энтони уехал в Фалмут вместе со всеми, так что мы можем просто посидеть тихонько, как тебе захочется. Ох, Венн. Я так рад.

Затем он взял ее за руку. Он был уже не тем мальчиком, которым она всегда его помнила, когда думала о нем, но мужчиной почти средних лет. Она спросила себя — а не кажется ли она ему такой же старой и незнакомой.

Они были на полпути к входной двери, как вдруг он обнял ее, почти неистово. Она обнаружила, что не может ответить ему тем же. Руки у нее будто налились свинцом, как во сне. Так что она всего лишь сказала ему:

— Знаешь, а ты дядя. У Пета был ребенок.

— Шшш, — сказал он. — Не надо. Поговорим позже. После того, как ты отдохнешь. Так много нужно тебе сказать…

Возможно, она неясно выражалась. Что иногда случалось, когда она была на спаде; в голове слова складывались прекрасно, но снаружи они просто заставляли людей смотреть изумленно или отводить взгляд.

ЭСКИЗ БЕЗ НАЗВАНИЯ

(1967?)

Восковой карандаш на бумаге

Из-за того, что использовался материал низкого качества, считается, что эта небольшая работа относится к периоду одного из принудительных пребываний Келли в ныне несуществующей больнице Св. Лоуренса в Бодмине, бывшей тогда единственной психиатрической лечебницей Корнуолла. (Когда-то она была размером с небольшой городок, в настоящее время в значительной степени разрушена или перепрофилирована под строительство элитного жилья, история болезни знаменитой пациентки либо потеряна, либо уничтожена). Дата отсутствует. Но, как известно, Келли лечилась там по поводу нервных срывов, следовавших за рождением троих из четырех ее детей — в 1962, 1965 и 1967 гг. По крайней мере, в двух срывах наличествовали попытки самоубийства, и все они почти наверняка были вызваны ее настоятельной решимостью не принимать никаких лекарств во время беременности. По горькой иронии, некоторые из самых значительных работ были созданы ею в периоды почти безумной активности — и психической нестабильности — в течение нескольких недель, предшествующих рождению каждого ребенка. Эскиз без названия (1967?) обретает предполагаемую дату создания благодаря отчетливым приметам оп-арта или стиля Бриджет Райли, когда изощренное расположение контрастирующих оттенков зеленого между квадратами оранжевого цвета заставляет их вибрировать или пульсировать. Полагают, еще одной причиной считать, что эта работа выполнена в больнице, является отсутствие каких-либо законченных больших произведений, основывающихся на этом эскизе.

(Предоставлено частным коллекционером)

«Сегодня мне семь лет, — писал Гарфилд в своем дневнике. — Мне семь, а моей сестре Морвенне все еще только три, а бейбику, у которого еще нет имени, но он мальчик, два месяца. Наша мама в больнице, так что этот день рождения будет не совсем таким, как другие, мы собираемся ехать далеко на машине, чтобы навестить ее. Увидим, что получится!»