М. Горький писал: «Если химика погонят на земляные работы — это не только глупо, а и преступно. Преступно тратить на пустяки самую драгоценную энергию народа, ибо она может обогатить и осчастливить народ только там, где ей назначено это самой природой её». (См. «Что такое наука?») А конструкторы Королёва много лет уже ездят на картошку. У Борьки Скотникова[514]
какая-то бабка спрашивает: «А пока ты тут, сколь тебе денег на работе начисляют?» Борька назвал. Бабка руками всплеснула: «Господи! Да я за половину таких денег всё бы поле носом перекопала!»Книжка 90
Декабрь 1980 г. — январь 1981 г.
Я искренне не могу понять, зачем мы влезли в Афганистан, что мы там делаем, почему весь мир нас за это осуждает, и никто толком мне объяснить этого не может. Англичане в середине прошлого века сунулись было туда, но у них хватило ума быстро уйти с минимальными потерями. Я самого главного не могу понять: зачем нам Афганистан? Что, это богатая страна? Источник необходимого нам сырья? Или выгодно расположенная стратегически? Мне никто не может объяснить, какую конечную цель мы там преследуем, что нам там надо? Какую стратегическую или экономическую ценность Афганистан представляет для СССР? Почему нас так заботит эта нищая страна, едва ли не самая отсталая в Азии? Почему мы не можем предоставить ей право самой разбираться со своими проблемами, глубинную суть которых мы не в состоянии понять? Почему мы не дружим с Арабскими Эмиратами, а всегда выбираем себе в друзья всякую рвань, что в Африке, что в Азии?
Животные в доме? Замечательно! Хочу сверчка на печи.
Жаргон связистов: «Связь на повреждении».
Никогда не задумывался: а кто делает патефонные иголки? Артинский механический завод на Урале.
В Свердловской области сельским хозяйством занимается только 6 % населения. Есть хозяйства, у которых до 2000 крошечных полей, что совершенно не характерно для равнинных колхозов. Тут за каждым колхозом закреплён какой-нибудь завод, который его и тащит, чего нет в других областях. Очень много овощей выращивается в закрытом грунте. Свердловску из своих парников достаётся больше, чем Москве и Ленинграду. Включать Свердловскую область в общую программу развития Нечерноземья нелепо.
По заведенным уже обычаям сунулся было для предварительной беседы к Ельцину[515]
, но его секретарь Николай Матвеевич Дудкин спустил меня к Житенёву[516]. Я всё уже это проходил. После Житенёва будет 1-й секретарь обкома ВЛКСМ Царегородцев, затем Хохлов — 2-й секретарь по пропаганде, потом уже на уровне райкомов будут мне лапшу на уши вешать и поить водкой. Из всех проблем Нечерноземья ясно вижу лишь одну главную проблему: как не превратиться в алкоголика.Свердловск показался мне каким-то бесцельным городом: здесь нет логического центра. Хорошие дома говорят лишь о былом величии столицы Урала. Даже для России редкостно хамоватые люди.
Асбест — уникальный материал, который не только выдерживает высокую температуру, но и отличается невероятной прочностью. На разрыв он прочнее проволоки. В коллоидном состоянии из одного грамма асбеста можно изготовить плёнку в 200 кв.м. Такая плёнка — тончайший биологический фильтр. Из асбеста изготовляют 3500 изделий различных наименований.
Тагил. Завораживающее зрелище: пылающие ровным жёстким светом, чуть тронутые серым узором окалины, заготовки несутся по ручью и с мягким железнодорожным стуком попадают в клети, сплющиваются, вытягиваются в валках и несутся дальше — тонкие, длинные, но ещё совсем мягкие, плавно прогибающиеся балки, сваи, рельсы, скелеты машин. Из многочисленных заводских производств я бы выбрал прокатный стан. Эта работа мне нравится.
Великие богатства Урала известны всем, а людей, эти богатства открывших, никто не знает, что представляется крайне несправедливым. Надо непременно поставить на Урале памятники: Савину и Чумпину (за открытие железных гор: Высокая и Благодать), Тумашеву (за открытие медной руды в Григоровой горе), Ерофею Маркову (за открытие уральского золота), Софрону Согре (за открытие на Шелковой горе месторождения асбеста), Максиму Кожевникову (за открытие изумрудов). Имена эти надо включить в учебники, чтобы дети их знали и помнили.
Фабрика уральских самоцветов. Разгуливая по цехам, встретил целую бригаду журналистов из журнала «Знания — сила», среди которых был и мой старый знакомый с детских лет Карл Левитин. С фабрики уходили вместе. С сумками и портфелями выходить нельзя, строгий досмотр. Я первый прохожу сквозь турникет и, обернувшись к Карлу, который ещё не преодолел его, громко говорю:
— Ну вот, а ты, паникёр, всё боялся: «Не пронесем! Не пронесём!..»