Заметки вашего современника. Том 2. 1970–1980

Я — гений! Фильм по «Архитектуре невесомости»[624] надо снимать не для ТВ, не на студии научно-популярных фильмов. Это же может быть захватывающий научно-популярный мультик! Открываю новый жанр анимации!

Мультфильм сделан не был.

* * *

28 февраля ровно в 12.32 на спидометре моей «Волги» выскочила цифра 100 000. Я купил «Волгу» 12 августа 1975 года. Значит в среднем я наезжаю в месяц примерно 1100 км.

* * *

Говорят, что талант писателя заключается в том, чтобы отыскать среди многих слов единственно нужное, неповторимое слово. Это, наверное, так. Но писатель, по моему мнению, тем талантливее, чем меньше времени он тратит на этот поиск.

* * *

Странный сон: мы с Женей[625] хороним матерей. Высокий светлый зал и гробы стоят рядом. Мы не плакали, а только печально смотрели друг на друга.

3.3.83

* * *

Какая-то птичка так громко, так настойчиво кричит, что мне кажется, будто приехала Женя и это она свистит где-то там за глухими зелёными воротами, зовёт меня…

* * *

Яркое зимнее солнце и мороз. Надо всё бросить и гулять с весёлыми краснощёкими девушками, а не писать всю эту муру об искусственной гравитации.

* * *

Отпуск кончается. Весна. Асфальтовая дорожка перед домом освободилась от снега.

Нынешняя моя жизнь в Переделкино: встаю в 8.30, завтракаю и сажусь писать. Работаю до обеда, т. е. до 14–15 часов. После обеда ложусь читать газеты (меньше часа), но чаще снова сажусь работать. Работа продвигается медленно, т. к. всё время приходится отвлекаться на чтение или поиски каких-то материалов, рыться в вырезках (на систематизацию которых я ухлопал не меньше недели) и т. п. С 18 до 20 перепечатываю записные книжки[626]. В 20 иду на прогулку. В 21 смотрю по ТВ передачу «Время». Если есть по ТВ какой-нибудь стоящий фильм, смотрю, но чаще ложусь и читаю допоздна. Сейчас читаю о Вернадском (заказ «Недели»[627] и три книги о Жюле Верне, перечитываю самого Жюля Верна для статьи под рубрикой «Вечная книга»[628].На рецензировании у меня ещё 4 рукописи из Детгиза. Для души — однотомник Олеши[629]. По понедельникам и четвергам хожу в Дом творчества смотреть кино. В Москве стараюсь бывать как можно реже, за месяц отпуска ночевал там кажется только один раз. Такая жизнь меня не тяготит. Если бы не весь этот душевный раздрай, я был бы абсолютно счастлив.

Стволы деревьев всё чернее, за стеной перестукивает капель, закроешь глаза и кажется, что это поезд где-то далеко стучит на стыках. Снег присел, сжался от сырости, от мелкого туманного дождя. С ужасом думаю о возвращении в «Комсомолку» и вообще в Москву.

* * *

Узнал сегодня, что Рекемчук[630] написал и опубликовал роман под названием «36,6». Обидно. Название это я придумал очень давно, в декабре 1966 года, вернувшись отравленный из Праги. Начал писать в Кремлёвской больнице свой «36,6». Когда выписывался, на радостях забыл свою рукопись в тумбочке. Так она и пропала. Я думал об этом сочинении. Правда теперь считаю, что это будет не нечто самостоятельное, а одна из линий «Ковчега».

* * *

Злорадство, радость за ошибки, сделанные другим. В чистом виде такие «эталонные» чувства (как впрочем и все другие, постоянно в тебе закреплённые) искать надо в детстве. Вспомните этот ликующий, полный злорадства крик: «Обознатушки!!»

* * *

Как выяснили медики, лунатизм не зависит от фаз Луны и лунной освещённости. Почему же люди связывают этот недуг с Луной? Думал и додумался. То же, что и со «снежным человеком». Поскольку следы его не видны на камнях, но отчётливо видны на снегу, решили, что человек «снежный», хотя в снегах он жить явно не может, потому что не прокормится. В снег он может забрести случайно, например, сокращая свой путь. Лунатика в тёмные безлунные ночи не видно. Но в лунные ночи они пугали людей своими блужданиями и, естественно, люди «привязали» их к лунному свету.

* * *

Закончил редактуру «Архитектуры невесомости». Наново написал около 100 страниц.

28.3.83

* * *

«Господина из Сан-Франциско» Бунин написал в 45 лет. В этом возрасте уже перестают думать о жизни, но ещё не начинают думать о смерти. Знаменитый этот рассказ написан очень точно, разве что надо было чуть-чуть подсократить то, что случилось на Капри уже после смерти господина из Сан-Франциско. Итак, рассказ написан очень хорошо, но я понимаю, как и почему хорошо. А «Тёмные аллеи», «Митину любовь» понять невозможно. Эта проза полна великого таинства, которое можно только ощущать, но нельзя языково и стилистически препарировать. Все фразы и все слова во фразах ясны и понятны, соединения слов открыты, всё на виду, но всё равно ничего понять нельзя, и ощущение чего-то непостижимо прекрасного овладевает тобой. Так атомы и молекулы, известные нам, образуют нечто, что называется жизнью, но как — мы не в силах этого постичь.

* * *