Заметки вашего современника. Том 2. 1970–1980

Американские астронавты в Москве: Джек Лусма, Рональд Эванс, Алан Бин, Венс Бранд, Дональд Слейтон, Юджин Сернан.

Лусме очень понравились наши зелёные щи в тюбике. На выбор: борщ, харчо, куриное мясо с черносливом, язык говяжий, ветчина, телятина, российский сыр.

* * *

Бабушка космонавта Романенко была участницей первого Всероссийского съезда учителей. Юра[255] говорил, что как ни проклинают лётчики-инструкторы свою работу, а в тайне они любят её. Техника пилотирования у инструктора выше, чем даже у опытного боевого лётчика. Предложил Юре летать на «новой технике» Герман Титов, который приехал к ним в часть отбирать кандидатов. (Там же Титов нашёл и ещё одного кандидата в космонавты — Бориса Дмитриевича Андреева.) У Романенко уже 800 ч занятий английским языком. У всех американцев налёт на самолётах более 7 тыс. ч. (К моменту поступления в отряд космонавтов у Гагарина было 230 ч.) Юре больше других понравился Сернан. Об американцах он говорит: «Любят возиться в садике. Хобби: охота, водные лыжи. Всегда что-то строят. Читают мало. Песен не знают, даже песни из своего «лав стори» не знают. В технике разбираются хорошо. При подготовке у них нет экзаменов и зачётов. Когда инструктор говорит, что экипаж готов, тогда он и готов».

* * *

Иванченков: «Думать о профессии космонавта мне казалось нескромным…»

* * *

Владимир Джанибеков: «Когда меня зачислили в космонавты, я несказанно обрадовался. Пошёл в лес и гулял там часа два или три… Невероятная ответственность перед страной, перед народом… Подумать только, что миллионы молодых людей мечтают очутиться на нашем месте. Я ощущаю свою ответственность и перед ними. С 11 лет, когда я поступил в Суворовское училище в Ташкенте, до сей поры государство обо мне заботилось, обувало, одевало, воспитывало и учило. Я перед ним в долгу. Дай Бог годам к 80 этот долг вернуть…»

* * *

Борис Андреев: «Американцы удивлялись, увидав, как мы хорошо одеты. Говорили: вы прямо как из Голливуда… Американские астронавты очень хорошо подготовлены, работают, не глядя в документацию. В тренажёре мало разговаривают, понимают друг друга с полуслова… Конрад[256] и Бин — совершенные фанаты космонавтики… Ты не смотри, что Лусма внешне как бы пассивен. Он работу свою очень хорошо знает…»

* * *

Наши решили провести тренировочный полет «Союза-16», главным образом для того, чтобы проверить, как ведёт себя в космосе новый стыковочный узел. По моему мнению, это зря выброшенные деньги, поскольку стыковочный узел бессмысленно проверять без процесса стыковки. Вместо «Аполлона» там некое стыковочное кольцо. Проверять хотят и систему ориентации, и радиотехнику, будто её не проверяли уже десятки раз. Страх перед всевозможными и непредсказуемыми техническими отказами реет над Подлипками[257]. Всё от этого страха, от неуверенности в себе, но более всего — от невозможности в ближайшем будущем скрыть от людей любой технический отказ. Сами факты сокрытия этих отказов стали настолько для нас привычны, что мы просто искренне недоумеваем, как может быть иначе?! Это я говорю безотносительно к тому, что летят Филипченко и Рукавишников — ребята, к которым я отношусь с большой симпатией.

* * *

Филипченко: «Среди американцев мне больше всего понравились Лусма, Слейтон и Бин…»

* * *

Рукавишников: «Толя[258] храпит и я предупредил его, что уйду спать наружу, в открытый космос, пристроюсь на солнечных батареях…»

* * *

Во время ЭПАС связь Хьюстон — Москва будет осуществляться по девяти телефонным, двум телеграфным и двум телевизионным каналам.

* * *

Постоянно разные специалисты рассказывают нам о том, какие эксперименты будем проводить мы и американцы во время совместного полета. Мы слушаем, записываем, но и мы, и сами эти специалисты понимаем, что вся эта наука — лабуда, что она нужна только для того, чтобы было чем занять пять здоровых, полных сил мужиков в течение нескольких суток[259]. Кровь из носу, но надо придать этому полету некую наукообразность, точнее — показать его целесообразность, даже необходимость для дальнейшего развития космонавтики. А на самом деле этот полет — политика в чистом виде, и даже если космонавты не выполнят ни одной научной программы, но состыкуются и некоторое время поживут вместе, ЭПАС всё равно объявят победой. Впрочем, наверное, это правильно…

* * *