Заметки вашего современника. Том 3. 1980–2000

У Сергея Никитовича Хрущёва. Умный, приятный. Я думал, что он обижен за то, как его задвинули в тёмный угол после смерти отца. Но он на бывшего своего шефа Челомея не в обиде, всё понимает. Более двух часов беседовали о Королёве и др., я уже собрался уходить, как тут выяснилось, что его сосед — некий Геннадий Кузьменко, бывший секретарь горкома партии в Витебске, который был в моей туристической группе, когда мы в 1979 году ездили в Португалию. Затащил к себе. Судя по престижности дома на Олимпийском проспекте и убранству квартиры этот Гена сделал просто головокружительную карьеру, но кто он и что, расспрашивать было лень. У него сидел земляк из Витебского горисполкома. Боже, что он говорил о Шагале! Как он его поносил! Я не большой поклонник Шагала, но ведь глупо отрицать, что это очень интересный художник. Урок дремучего хамства. Мы с Сергеем и его женой Валей только переглядывались…

Сергей Никитович Хрущев.

* * *

Если бы я не знал, что такое брифинг, я бы подумал, что это, наверное, что-то очень вкусное.

* * *

На идеологическом совещании в ЦК Горбачёв спросил, существуют ли пределы критики, гласности, демократии? И сам ответил: это пределы социализма. Егор Яковлев (сильно битый накануне за материал, подвергающий сомнению поголовный энтузиазм по поводу перестройки) делает в «МН» (1988. № 3. С.2) странный вывод: «…а значит, критика, гласность, демократия беспредельны, как сам социализм». Это антинаучно и глупо, ибо ни одна социально-политическая структура, пусть самая совершенная, «беспредельной» быть не может! Пора понять, что такие категории, как «беспредельный», «бесконечный», «вечный», «бессмертный» и т. д., допустимы лишь в устах влюблённого юноши.

* * *

Баюккала — утопающая в девственных лесах финская деревушка.

* * *

Не то страшно, что Проскурин[67] стал Героем Социалистического Труда, а то, что потомки, не разобравшись, смогут усомниться в нашем литературном вкусе.

* * *

Нам прислали 29 новогодних поздравлений, а мы с Женей послали около 200.

* * *

С утра поехал на киностудию научно-популярных фильмов продлевать допуск. Заполнил анкету. Кадровик внимательно её изучал, потом сказал задумчиво:

— Да-а… Три жены… Зато два ордена!

* * *

За столом — Елена Владимировна[68], Женя[69] и я. Все пьём чай. Женя смотрит телевизор, передачу «Очевидное — невероятное» и говорит:

— Какой ужасный галстук у Капицы! Вот и ты, Славка, тоже носишь какие-то клоунские галстуки…

— Я сам знаю, что когда надевать, — лениво отвечаю я. — Если я еду судить КВН, можно надеть и пёстрый. А на похороны — специальный у меня есть, чёрный…

— Вот вы его и наденете на мои похороны, — с постным лицом говорит Елена Владимировна.

Но я — стреляный воробей! Я знаю, что она ждёт. Она ждёт, что мы с Женей, перебивая друг друга, заголосим: «Что вы говорите! Какие похороны!», и это позволит Елене Владимировне легко переключиться на беспредельную тему болезней, врачей и лекарств, и тогда вечер будет погублен. Все эти штучки я знаю. Поэтому спокойно говорю:

— Ну разумеется, Елена Владимировна! Не пёстрый же одевать на ваши похороны. Конечно, чёрный!

Тёща сидит с открытым ртом. А что тут скажешь?! Как на меня обидеться? Всё! Разговор иссяк!

* * *

Вёл вечер в Доме кино. Выступать пригласил своих знакомых. Были: Борис Грушин (рассказывал о пивных в Праге), Джангар[70] (рассказывал о будущих лунных поселениях), Слава Фёдоров (говорил об экономике), Сергей Юрский прочёл рассказ Жени Попова, Эдик Успенский[71] рассказывал о детской литературе.

6.2.88

* * *

Фильм «Тайна чёрных дроздов» по Агате Кристи. Почему так популярна Агата Кристи? Неужели не видны все эти дамские натяжки и наивные придумки, направленные во всех её романах только к одной цели: отвлечь читателя от истинного злодея. Нет ничего легче угадать у Кристи развязку: всегда виновен тот, на кого меньше всего думаешь. Она вся выдумана и предельно нереалистична, при всей реалистичности окружающей обстановки.

* * *

Человек чувствует себя комфортно при 20 градусах: (я — при 14). При 12 ему уже холодно. При 7 он мёрзнет. А, вообще-то, может он насмерть замёрзнуть при плюсовой температуре? При какой? Или эта величина индивидуальная?

* * *

Валентин Петрович Глушко.

Зимняя Олимпиада в Калгари. Человеку, который не то чтобы за полтора часа, а вообще пробежал на лыжах 30 км, я бы сразу безо всяких разговоров давал золотую медаль.

* * *

Глушко живёт в Доме правительства в огромной квартире с окнами на Кремль. Сидели в его кабинете, где я не обнаружил никаких следов кабинетной работы. От обилия макетов, моделей, сувениров и всякой другой околокосмической белиберды Валентин Петрович был похож на хозяина сувенирной лавки в Хьюстоне. Проговорили три часа. Рассказать правду о Королёве он не то, чтобы не хочет, он не может, как не может, например, в свои 80 лет вспрыгнуть на стул.

* * *