Замки на их костях

– Я желаю тебе всего счастья, которого ты заслуживаешь, Джиджи, – холодно улыбается Беатрис. – Думаю, ты еще сможешь себя показать.

Жизелла стоит на месте, не отрывая глаз от Беатрис и стиснув зубы.

– Я пришла не драться с тобой, а чтобы сообщить, что через час вы двое покинете дворец и направитесь в Братство и Сестринство в Альдерских горах.

– Я лучше умру, чем стану сестрой, – говорит ей Беатрис.

Жизелла пожимает плечами.

– Уверена, что это можно устроить, но, видимо, слово, которое ты ищешь, – это «спасибо».

Беатрис смеется.

– О, не сомневайся, что лучше умру, чем скажу это.

– Спасибо, Жизелла, – говорит Паскаль чуть позже, но выражение его лица невозможно прочесть. – И передай нашу благодарность королю, ладно?

Жизелла смотрит на Паскаля. На ее лице отразилось замешательство, но она кивает.

– Конечно.

Она собирается уйти, но Беатрис поднимается на ноги.

– Подожди, еще кое-что. У меня есть письмо, которое я хочу отправить маме.

Жизелла поворачивается и приподнимает бровь.

– Думаешь, я помогу тебе втянуть нас в новую войну? – спрашивает она.

Беатрис берет закодированное письмо, которое она написала своей матери, и вкладывает его в руку Джиджи.

– Можешь сама его прочитать.

Жизелла хмурится, просматривает короткое письмо и усмехается.

– Ты думаешь, я в это поверю? Что ты просишь мать не помогать тебе?

– Мне не нужна помощь матери, – говорит Беатрис, поднимая подбородок. – И я бы не приняла ее, даже если бы она сама предложила. Я пытаюсь сделать тебе одолжение. Думаешь, правление Нико может пережить войну? Две войны, если он не сможет наладить отношения с Темарином? Его собственный народ съест его живьем при одной лишь угрозе.

Джиджи поджимает губы.

– И почему я должна тебе верить? – спрашивает она.

– Ты не должна. Но это правда. Мне не нужна ее помощь.

Не похоже, что Жизелла верит в блеф Беатрис, но она все равно кладет письмо в карман и, не оглядываясь, вылетает из комнаты.

Когда она уходит, Беатрис поворачивается к Паскалю.

– Не могу поверить, что ты ее поблагодарил. Зачем ты это сделал? – спрашивает она, и в ее голосе слышна насмешка.

Паскаль пожимает плечами.

– Я готов поспорить, что за твоим письмом стояло то же самое. Пусть верят, что мы побеждены, Беатрис. Пусть думают, что мы им не угроза. Это не последняя наша с ними встреча, и достаточно скоро они пожалеют, что не убили нас, когда у них был шанс.

Когда Беатрис и Паскаля наконец выводят из их покоев через удивительно тихие дворцовые коридоры на открытый воздух, солнце уже высоко. Николо, вероятно, надеялся избежать этой сцены, но Беатрис видит тени людей, наблюдающих из окон дворца, лица, прижатые к стеклу, жаждущие увидеть малейший намек на их страдания, получить хоть кусочек новой сплетни.

Беатрис отказывается дать им это. Она держит голову высоко поднятой, а ее рука крепко держит руку Паскаля.

– Подними подбородок, – тихо велит она ему. – У нас есть зрители. Улыбнись, будто это именно то, чего мы хотим. Пусть они задаются вопросом, что мы знаем такого, чего не знают они.

Паскаль немедленно следует ее указаниям, делая еще один шаг вперед, громко смеясь, как будто она сказала что-то смешное.

Гвардейцы рядом с ними обмениваются озадаченными взглядами, но Беатрис только улыбается им и подмигивает, в частности, одному из них, который от этого краснеет. Впереди карета – не богато украшенная и позолоченная громадина, в которой прибыла Беатрис, а маленькая, черная и потрепанная, запряженная парой разных лошадей, которые выглядят уже немолодыми.

Один из стражников открывает дверь кареты, а другой предлагает Беатрис руку, чтобы помочь ей войти, но она игнорирует его, приподнимая юбку и поднимаясь самостоятельно, а через несколько секунд за ней следует Паскаль.

Стражник захлопывает дверцу с таким грохотом, что он эхом отдается в маленьком темном пространстве, а затем оба стражника забираются на сиденье в передней части кареты. Без всякого предупреждения происходит толчок, и они трогаются.

Беатрис откидывается на потертое мягкое сиденье и на мгновение закрывает глаза. Когда она открывает их, то видит, что Паскаль сидит напротив нее, наклонившись как можно ближе к окну, и наблюдает, как дворец становится все меньше и меньше – Прости меня, – говорит она через мгновение.

Он не смотрит на нее, но морщит брови.

– За что ты извиняешься?

– Это была моя идея освободить лорда Савеля, но об этом я не жалею. Я жалею, что доверилась Нико и Джиджи.

– А я доверился Эмброузу, – отмечает он.

– Да, но он не предал нас.

– Но мог бы, – он поворачивается к ней. – Доверие было риском, но мы оба решили на него пойти. Я не могу сожалеть об этом, не сожалея о нем.

На последнем слове его голос срывается, и она тянется к нему, обхватывая своими руками его ладонь.

– Он благополучно отсюда выбрался, – говорит она низким голосом. – Насколько нам известно, он сейчас в Темарине, и, если сможет добраться до Софи, она защитит его. По крайней мере, до тех пор, пока его не найдут родители.

Паскаль кивает, но беспокойство не покидает его глаз. Он снова смотрит в окно.