Замочная скважина: Наследие

Зачем? У него здесь прекрасный дом.

– Не знаю – отмахивается, но, заметив мое растерянное выражение лица, садится напротив на корточки и берет мою ладонь в свои – но нам надо срочно уезжать. В другую страну. Куда-нибудь подальше.

– Что?

В другую страну?

Зачем нам уезжать в другую страну?

– Когда?

– Не знаю – вновь поднимается – завтра.. может послезавтра. Как будут готовы документы.

– Какие документы?

– Поддельные.

Ничего не понимаю.

Я не успела разобраться с прошлым, как на меня уже падает не менее непонятное будущее.

– Зачем нам поддельные? У меня есть загранник.

– Ага.

– Папа! – вскакиваю – что значит послезавтра? Мы не можем так сорваться! Нам нужно похоронить маму и Нейта.

Он вздыхает. Какое-то время смотрит перед собой, играя языком по верхней губе. Видимо, над чем-то размышляет.

После чего заявляет:

– Не нужно.

– Почему? – я вновь, как парой дней назад, одергиваюсь, когда он пытается меня коснуться – я никуда не уеду, пока не похороню их!

– Да нечего уже хоронить – цедит он – они сгорели.

– Что? – мой рот вытягивается беспомощной буквой «о».

Неужели я еще и дом подожгла, да не помню об этом?

Я не только их убила, но еще и уничтожила последнее, что от них осталось?

Папа подхватывает меня, решив, что я падаю – хотя я всего лишь пошатнулась:

– Эй, солнышко, ты чего?

– Я их сожгла, да?

– Что? – изумляется – боже, нет.

– Почему я ничего не помню?

– Ты была в шоке. И ждала меня в машине.

– Что случилось?

Я боюсь, что он начнет молоть ерунды типо «пошли, присядем», или «не волнуйся, дыши» или еще что-то.

Но папа, как всегда, прямолинеен:

– Я поджог дом. Он сгорел почти дотла. От трупов остались одни кости. Пока их отправят на экспертизу в Вашингтон – мы успеем свалить. До того момента мы числимся погибшими. Сгоревшими там же. Пока это не опровергнут столичные ученые, у нас есть фора.

– Что?

Чувствую себя рыбкой Дори.

Вроде бы мне все объясняют, но я не перестаю пребывать в прострации.

Совершенно не понимаю, что вокруг происходит.

– Ты сжег дом? Зачем? Почему нас считают погибшими?

Если мы здесь.

Неужели не очевидно, что там на два тела меньше?

– Если бы «наших» тел не досчитались, то первым бы делом начались наши поиски.

– И что?

– Джи, милая, ты умная девочка, но сейчас невероятно тупишь – он натужно улыбается, хотя я вижу, насколько он напряжен.

Видимо, что-то идет не так.

И не только со мной.