Замочная скважина

Впрочем, Вадима не очень беспокоило мнение жены. Он ездил в свои командировки, стараясь, чтобы они были частыми и долгими. Нет, он честно встретил жену с новорожденной дочкой Светланкой из роддома, что для него осталось главным подвигом в жизни, – отпросился, вырвался, чудом достал билеты, долетел, не опоздал, да еще велосипед привез. Прямо в роддом. Цветы не купил, зато стоял рядом с велосипедом, большим, двухколесным.

Тогда, на ступенях роддома, глядя на не очень трезвого мужа, который дергал звонок велосипеда и улыбался, Ольга Петровна поняла, что он не отец и не муж.

– Зачем велосипед? – спросила она, раздавая нянечкам заранее приготовленные деньги. – У нас девочка.

Вадим опешил. К этому он был не готов. Как оказался не готов к пеленкам, вмиг изменившемуся быту и распорядку дня. Уже в шесть утра на следующий день он улетел назад, в экспедицию, – с радостью, облегчением, чуть ли не прыгая на одной ноге от нетерпения. Велосипед так и стоял в прихожей – Ольга Петровна развешивала на ручках и сиденье детские распашонки, когда не хватало веревки в ванной.

Рожать второго ребенка она не собиралась, но Вадим внезапно вернулся из очередной поездки, неожиданно воспылал к жене страстью и в ту же ночь признался, что любит другую женщину. Что Ольгу Петровну уважает, ценит, но жить с ней никак не может по причине несходства интересов и отсутствия взаимопонимания. Так что Ольга Петровна ходила беременной вторым ребенком фактически без мужа, матерью-одиночкой, хоть по закону и была замужней женщиной.

И второй раз Вадим тоже приехал забирать жену из роддома, но уже как чужой человек. Как друг, который согласился помочь. Ольга Петровна это почувствовала и приняла как должное.

Ничего, совершенно ничего не шевельнулось в душе Вадима, когда он смотрел на свою вторую дочь. Она была точно такой же, как первая, – замотанным в одеяло сморщенным кутенком, без ресниц, бровей, носа и почти без глаз.

Они приехали в квартиру, где на пороге ждала маленькая девочка, оставленная под присмотром соседки.

– Ты знаешь, кто я? – спросил Вадим у старшей дочери, которую тоже с трудом узнал: девочка и девочка.

– Нет, – ответила та. – Дядя…

– Да, дядя, – почти радостно согласился Вадим. Эта девочка была похожа на его жену. Ничего своего, близкого, родного он в ней не увидел.

– Поздравляю, – сказал Вадим Ольге Петровне, вручил коробку шоколадных конфет и поспешил домой. В другой дом. К другой женщине, которая не могла иметь детей, считала себя ущербной и уже не надеялась найти мужчину, который примет ее такой.

Ольга Петровна отдала коробку конфет соседке и начала кормить дочку. Она не обиделась, не удивилась. Старалась даже не думать о Вадиме, чтобы не сойти с ума. Поставила заслонку, как в печке, чтобы дым не шел в комнату, а только наружу, из трубы.

Они развелись тихо и мирно. Четыре раза в год Вадим присылал деньги – на дни рождения дочерей, на Новый год и на Восьмое марта. Не пропустил ни одной даты.

Они, не сговариваясь, без долгих обсуждений решили, что у девочек есть только мать.

– Что мне им сказать? – спросила Ольга Петровна.

– То, что сочтешь нужным, – ответил Вадим.

Ольга Петровна сказала дочкам, что папа умер, о чем честно сообщила Вадиму. Тот ответил, что это правильно. Лучший вариант.

Про новую жену Вадима, с красивым, редким именем Инга, Ольга Петровна ничего не знала. Не спрашивала. Было известно только, что она преподает танцы детям. Никогда сама родить не сможет – Вадима этот факт особенно привлекал. Он находил в этом особый смысл – работать с детьми, но самой не быть матерью. Он даже приводил в пример Крупскую и Макаренко – педагогов, которые не имели детей, но знали, что с ними делать и как их воспитывать.

С этой женщиной, новой женой, Ольга Петровна разговаривала только один раз. Вадим уехал в очередную командировку и пропал – связи не было, известий никаких. Ей позвонила Инга и спросила, не знает ли она, что случилось. Ольга Петровна не знала.

Оказалось, что экспедицию в горах накрыла лавина, все только чудом не замерзли, выжили. Их нашли через двое суток, больных, изможденных, но живых. Вадим после этого начал часто болеть, ходил с палочкой. Он мог доковылять до института, много работал дома, но на поездках пришлось поставить крест. Ольга Петровна догадывалась, что его кормит Инга, выкручивая ноги и ровняя спины маленьким девочкам. Вадим тогда, после трагедии, долго был лежачим. Ему хотелось поговорить. Он звонил бывшей жене и разговаривал. Часами. Такой близости у них не было никогда. Он рассказывал ей про работу, про прошлые экспедиции, и Ольге Петровне было интересно. Она рассказывала ему про дочек, и он, что удивительно, давал дельные советы – сказывался большой опыт общения с женщинами.

Они с энтузиазмом обсуждали болячки друг друга – Вадим читал книги про мигрени, а Ольга Петровна – про суставы и позвоночник.