Замочная скважина

Тетя Рая даже решила не есть, чтобы побыстрее умереть от голода. Но приходили соседки – Валентина и Ольга Петровна – и кормили ее насильно. Не понимали, что она хочет растаять побыстрее. Она ведь уже давно ничего не чувствовала – ни того, как ходит под себя, ни голода, ни холода. Только ноги, которых уже не было, продолжали болеть ниже колена. Ныли и ныли, и нельзя было их растереть мазью, помассировать. Ничем не поможешь. Тетя Рая иногда забывала, что ног нет. Под кроватью так и стояли ее старые тапочки, а в коридоре – сапоги со стертыми подметками. Тетя Рая через приоткрытую дверь смотрела на свои сапоги и думала, что надо давно их сдать в ремонт, в будку отнести, а то придется выйти – и не в чем.

По утрам тетя Рая просыпалась совсем здоровая, как раньше, полная сил и с готовностью к новому дню – бежать в поликлинику, по клиентам, успеть на автобус, потом в магазин, и, только собираясь встать с кровати, вспоминала, что вставать ей нечем. И сапоги нужно выбросить, чтобы глаза не мозолили, не путали ее.

– Рая, ну что ты как маленькая! – почти кричала Валентина. – Ешь давай! – Она всовывала ей в рот кусок курицы, которым тетя Рая давилась.

– Не хочу, не надо… – просила, умоляла тетя Рая.

– Надо. Не будешь есть, умрешь.

– Да, умру, – с готовностью подтверждала тетя Рая, но Валентина ее не слышала, не хотела услышать.

Тетя Рая все равно исполнила то, что задумала. Отмучилась и умерла. Быстро. За месяц. Хотя врачи говорили, что может жить. Если захочет, если будет бороться. Но тетя Рая не хотела.

Вечером она позвала Никитку и попросила:

– Внучок, отнеси завтра мои сапоги в будку. Только обязательно завтра, прямо с утра. Хорошо?

Никитка кивнул.

– И зайди к Валентине, скажи ей, что я звала. Часов в двенадцать. Не раньше. А сейчас отнеси Ольге Петровне ее тарелку и миску, в которой она салат приносила. Сделаешь? Вот и умничка. Мой хороший… – Тетя Рая погладила внука по голове. – И школу не пропускай, обещай мне. Не будешь? Ну хорошо. Иди, я посплю.

Никитка отнес Ольге Петровне тарелки, утром побежал в будку с сапогами – их брать не хотели, проще выбросить, чем починить, но он уговорил, сдал. А когда пришел домой, около двенадцати, то бабушка была уже мертва. И почти сразу же, за ним следом, зашла в квартиру Валентина и сразу все поняла. Отправила Никитку к Ольге Петровне.

Валентина с Ольгой Петровной тогда, после похорон тети Раи, поставили на уши всю милицию – искали Маринку. Они показывали свидетельство о смерти, рассказывали про внука, оставшегося сиротой при живой матери. Ходили, узнавали, настаивали. Маринку объявили-таки в розыск. Но толку не было – нет такой. Не значится. По сводкам не проходила. Ждите, может, объявится. А может, и не объявится. Таких случаев сколько хочешь.

– И что тогда делать? – спросила Ольга Петровна.

– Ничего, – пожимали плечами в милиции.

– А куда ребенка?

– В детский дом.

– Как в детский дом? У него же мать есть.

– По документам у него нет матери. Только опекун – бабушка.

Никитку забрали в детский дом в связи со смертью опекуна. Сначала в один – он оттуда сбежал почти сразу же. Его нашли на вокзале, перевели в другой – он сбежал и оттуда. Нашли его или нет и где он – Ольга Петровна с Валентиной не знали.

– Вот была семья, и нет семьи, – сказала Валентина, когда они с Ольгой Петровной отмечали год со смерти тети Раи.

– Кто бы мог подумать, – ответила Ольга Петровна. – Кто ж знал, что так жизнь сложится?

– И не говорите…

– А скольких уже нет. Только мы с вами и остались.

– Да…. Вот вы все на здоровье жаловались, и ничего, тьфу-тьфу, а Рая никогда не болела даже простудой… – сказала Валентина.

– А кто сейчас здоров? – Ольга Петровна решила защищаться. – Я с детства болезненная, знаю это про себя. И что мне, тоже в гроб ложиться и помирать?

– Да я ж ничего не имела в виду! Дай бог вам здоровья! Просто к слову пришлось, – пошла на мировую Валентина. – Как ваши-то? – спросила она после того, как они с Ольгой Петровной выпили еще по две рюмки.

– И не спрашивайте, – отмахнулась Ольга Петровна, – ничего хорошего. Таня опять беременная.

– Ой, да вы что! – удивилась Валентина. – А я и не заметила!

– Срок еще небольшой.

– Давайте за это выпьем!

– Плохо у них все с Валеркой. Не знаю, зачем она еще одного рожать будет… – не поддержала тост Ольга Петровна.

– А Светланка? Замуж не собирается?

– Нет.

– Пора бы уж.

– Да пора. Давно пора. Кто бы спорил. Но, думаю, так одна она и останется.

– А может, и к лучшему? Пусть одна, чем как вы или как я.

– Не знаю, не знаю. Я уже ничего не понимаю.

Ольга Петровна глотнула еще водки, зажмурилась, выдохнула. Валентина молчала – вспоминала что-то свое. Наверное, Петьку.