Замогильные записки Пикквикского клуба

— Я всадилъ бы въ него свинцовую пулю, — сказалъ м-ръ Сойеръ, отрывая свои губы отъ кружки пива. И если бы онъ остался живъ, я самъ бы сдѣлалъ операцію и доканалъ бы его на мѣстѣ.

М-ръ Бенжаменъ Алленъ нѣсколько минутъ смотрѣлъ разсѣянно на своего друга и потомъ сказалъ:

— Ты никогда не объяснялся съ нею, Бобъ?

— Никогда.

— Отчего же?

— Я видѣлъ, что это будетъ безполезно.

— Вздоръ! Ты долженъ высказать ей все напрямикъ не позже, какъ сегодня вечеромъ, — возразилъ Бенъ Алленъ съ отчаянной энергіей. — Арабелла должна быть твоею, или… или мнѣ придется употребить свою власть.

— Посмотримъ, — сказалъ м-ръ Бобъ Сойеръ, — посмотримъ.

— Да, посмотримъ, — отвѣтилъ Бенъ Алленъ свирѣпымъ тономъ. Онъ пріостановился на нѣсколько секундъ и затѣмъ продолжалъ голосомъ, дрожащимъ отъ внутренняго волненія. — Ты любилъ ее съ дѣтскихъ лѣтъ, мой другъ, любилъ, когда мы вмѣстѣ съ тобой ходили въ приходскую школу. И что-жъ? Эта дѣвчонка даже еще въ ту пору издѣвалась надъ твоими чувствами. Помнишь ли, какъ однажды, со всею горячностью дѣтской любви, ты упрашивалъ ее принять бисквиты и яблочные пирожки, опрятно сложенные въ маленькій пакетецъ изъ оберточной бумаги?

— Помню, — сказалъ Бобъ Сойеръ.

— Вѣдь она, кажется, не приняла этого подарка?

— Не приняла. Она сказала, что пакетъ слишкомъ долго лежалъ y меня въ карманѣ и отъ пирожковъ слышался весьма непріятный запахъ.

— Такъ, такъ. И послѣ этого мы сами ихъ съѣли. Негодная дѣвчонка!

Пораженные этимъ непріятнымъ воспоминаніемъ, друзья нахмурили брови и безмолвно смотрѣли другъ на друга.

Между тѣмъ, какъ продолжалось это засѣданіе и мальчишка въ сѣромъ балахонѣ смотрѣлъ на остатки лакомыхъ кусковъ, долженствовавшихъ послѣ завтрака поступить въ его безконтрольное владѣніе, — по улицамъ Бристоля катился довольно странный экипажъ темно-зеленаго цвѣта, похожій отчасти на бричку, отчасти на карету, запряженный въ одну лошадь темно-бурой шерсти, которою управлялъ на козлахъ странный дѣтина угрюмой наружности, въ панталонахъ грума и въ кучерскомъ кафтанѣ. Старыя леди весьма часто, изъ экономическихъ разсчетовъ, присваиваютъ своимъ экипажамъ наружность этого рода. Въ настоящей колымагѣ тоже сидѣла старуха.

— Мартынъ! — сказала старуха, обращаясь къ угрюмому джентльмену на козлахъ.

— Что прикажете? — отвѣчалъ угрюмый джентльменъ, притрогиваясь къ полямъ своей шляпы.

— Ступайте къ м-ру Сойеру.

— Я туда и ѣду.

— Ну, хорошо. Такъ ступайте же.

Кучеръ воодушевилъ темно-бураго коня тремя ударами огромнаго бича съ нахлесткой, и черезъ нѣсколько минутъ колымага остановилась y воротъ квартиры м-ра Роберта Сойера, преемника Нокморфа.

— Мартынъ!

— Чего изволите?

— Попросите мальчишку постоять здѣсь на улицѣ и покараулить.

— Я самъ буду караулить ее, сударыня, — отвѣчалъ Мартынъ, укладывая бичъ съ нахлесткой наверху экипажа.

— Нѣтъ, нѣтъ, этого я не позволю ни подъ какимъ видомъ, Мартынъ, — сказала запальчивая леди, — ваше личное свидѣтельство будетъ очень важно, и вы должны идти со мной въ этотъ домъ. Въ продолженіе всего свиданія вы должны безотлучно стоять подлѣ меня. Слышите?

— Слышу.

— Ну, такъ Что-жъ вы еще стоите?

— Ничего, сударыня.

Сказавъ это, угрюмый джентльменъ потихоньку сошелъ съ колеса, на которомъ стоялъ нѣсколько минутъ, придерживаясь лѣвой рукою за верхъ колымаги, подозвалъ къ себѣ мальчишку въ сѣромъ балахонѣ, отворилъ дверцы, спустилъ подножки и, засунувъ руки во внутренность экипажа, вытащилъ оттуда старую леди съ такою же безцеремонностью, какъ будто она была коробочкой или сундукомъ.

— Ахъ, Боже мой, какъ я взволнована, Мартынъ! — воскликнула старая леди. — Я вся дрожу теперь.

М-ръ Мартынъ кашлянулъ и крякнулъ, но ничѣмъ больше не выразилъ своей симпатіи. Старушка оправилась мало-по-малу и взошла на крыльцо въ сопровожденіи м-ра Мартына. Завидѣвъ ее изъ окна, м-ръ Бенжаменъ Алленъ и Бобъ Сойеръ поспѣшили убрать на скорую руку спиртуозные напитки, опрокинули скляночку съ духами для истребленія табачнаго запаха и затѣмъ выступили оба съ полною готовностью свидѣтельствовать глубочайшее почтеніе и преданность вошедшей гостьѣ.

— Васъ-ли я вижу, милая тетушка! — воскликнулъ м-ръ Бенъ Алленъ. — Какъ это великодушно съ вашей стороны, что вы рѣшились удостоить насъ своимъ визитомъ! Имѣю честь представить вамъ, тетушка, м-ра Сойера, друга моего, Боба, о которомъ я уже давно говорилъ вамъ по поводу, знаете…

Тутъ м-ръ Бенъ Алленъ склонился надъ ухомъ своей тетки и шопотомъ произнесъ имя своей сестры, такъ однакожъ, что всѣ и каждый явственно могли разслышать слово "Арабелла".

— Любезный Бенжаменъ, — сказала старушка, задыхаясь отъ внутренняго волненія и трепеща всѣмъ тѣломъ съ головы до ногъ, — не тревожься, мой другъ, житейское дѣло, но ты долженъ оставить меня на нѣсколько минутъ съ м-ромъ Сойеромъ. Мнѣ надобно переговорить съ нимъ.

— Бобъ, не угодно-ли тебѣ отправиться съ моей тетушкой въ аптеку? — сказалъ м-ръ Бенъ Алленъ.