Замогильные записки Пикквикского клуба

— Съ большимъ удовольствіемъ, — отвѣчалъ Робертъ Сойеръ съ докторскою важностью. — Пожалуйте сюда, сударыня. Не бойтесь ничего. Мы васъ мгновенно поставимъ на ноги, сударыня, не сомнѣвайтесь въ этомъ. Ну-съ, прошу покорно.

Съ этими словами м-ръ Бобъ Сойеръ усадилъ старую леди въ кресла, заперъ дверь, сѣлъ подлѣ нея и расположился выслушать терпѣливо исчисленіе болѣзненныхъ симптомовъ, представлявшихъ его воображенію перспективу существенныхъ выгодъ для докторской его профессіи.

Послѣ кратковременнаго молчанія старушка нѣсколько разъ покачала головой и заплакала навзрыдъ.

— Это ничего, — сказалъ Бобъ Сойеръ успокоительнымъ тономъ. — Маленькое разстройство нервовъ. Это вздоръ, сударыня. Мы дадимъ вамъ камфорной водицы, по три раза въ день, на ночь — успокоительная микстура.

— Охъ, я не знаю, съ чего и какъ начать, м-ръ Сойеръ, — сказала старая леди, — ужасно, ужасно!

— Вамъ нѣтъ надобности начинать, сударыня, — отвѣчалъ молодой докторъ. — Я могу и безъ вашего объясненія понять сущность вашей болѣзни. У васъ не въ порядкѣ голова, сударыня.

— Нѣтъ, м-ръ Сойеръ, сердце не въ порядкѣ,- сказала старая леди съ глубокимъ вздохомъ.

— Плевое дѣло, сударыня, опасности ни малѣйшей, — отвѣчалъ Бобъ Сойеръ. — Засоренъ желудокъ.

— М-ръ Сойеръ! — вскричала старуха, привскакивая съ мѣста.

— Безъ всякаго сомнѣнія, — подтвердилъ врачъ. — Стоитъ только благовременно принять медицинскія мѣры, и все какъ рукой сниметъ.

— М-ръ Сойеръ, — сказала старая леди, проникнутая величайшимъ негодованіемъ, — или вы рѣшились заранѣе нанести мнѣ дерзкое оскорбленіе, или поведеніе ваше объясняется тѣмъ, что вы не понимаете цѣли моего визита. Никакая медицинская сила, всѣ ваши порошки и микстуры не въ состояніи были предупредить того, что случилось въ недавнее время на моихъ глазахъ. Нечего терять словъ съ вами, молодой человѣкъ, я позову племянника, — заключила старушка, судорожно повертывая въ рукахъ свой ридикюль и вставая съ мѣста.

— Остановитесь, сударыня, — сказалъ Бобъ Сойеръ, — кажется, я дѣйствительно васъ не понялъ. Не угодно-ли теперь объяснить, что такое случилось?

— Племянница моя, м-ръ Сойеръ, — сказала старая леди, — сестра вашего пріятеля…

— Такъ, сударыня — сказалъ Робертъ, пожираемый на этотъ разъ величайшимъ нетерпѣніемъ, потому что старая леди, несмотря на внутреннее волненіе, говорила протяжно, съ разстановкой, какъ и всѣ старухи. — Такъ, сударыня, такъ.

— Моя племянница, Арабелла, за три дня передъ этимъ отпросилась навѣстить мою сестру, другую свою тетку, содержательницу женскаго пансіона въ трехъ миляхъ отъ города. Передъ заведеніемъ ея вы можете увидѣть ракитовый палисадникъ, замѣчательный въ своемъ родѣ, и нѣсколько старыхъ развѣсистыхъ дубовъ.

На этомъ мѣстѣ старушка пріостановилась, чтобы отереть слезы.

— Ахъ, сударыня, пусть чортъ ихъ поберетъ, эти ракитовые кусты! — вскричалъ Робертъ, совершенно забывая свою докторскую сановитость и осанку. — Говорите скорѣе, ради Бога.

— Сегодня утромъ, — начала опять старая леди медленно и съ разстановкой, — сегодня утромъ она, то есть моя племянница…

— Воротилась назадъ, я полагаю, — сказалъ Робертъ съ великимъ одушевленіемъ. — Такъ, что ли?

— Нѣтъ, м-ръ Сойеръ, совсѣмъ не такъ. Она писала ко мнѣ…

— Письмо, разумѣется. Что-жъ она говоритъ?

— Она говоритъ… то есть не говоритъ, a пишетъ, — и вотъ, мнѣ бы хотѣлось сообщить Бенжамену это извѣстіе не вдругъ, a постепенно, чтобы, знаете, не разстроить его пылкаго чувства, — она пишетъ ко мнѣ, что… письмо это y меня въ карманѣ, м-ръ Сойеръ, но я забыла очки въ каретѣ, a безъ очковъ я никакъ бы не могла указать на это мѣсто, — бѣда со слѣпыми глазами, м-ръ Сойеръ! Ну, да, словомъ сказать, племянница моя пишетъ что она уже замужемъ.

— Что-о-о? — закричалъ во весь голосъ м-ръ Бобъ Сойеръ.

— Замужемъ, — повторила старая леди.

Больше уже ничего не слышалъ м-ръ Бобъ Сойеръ. Онъ опрометью бросился изъ аптеки въ другую комнату и закричалъ богатырскимъ голосомъ:

— Бенъ, другъ мой, она удрала!

Лишь только эта оглушительная вѣсть достигла до ушей м-ра Бена Аллена, дремавшаго этимъ временемъ за конторкой, какъ вдругъ онъ быстро вскочилъ на ноги и, не говоря дурного слова, ринулся стремглавъ на м-ра Мартына и, запустивъ свою руку за галстухъ этого невиннаго джентльмена, выразилъ очевидное намѣреніе задушить его на томъ самомъ мѣстѣ, гдѣ стоялъ онъ, понуривъ голову и почесывая затылокъ. Бурный и рѣшительный въ своихъ движеніяхъ, возбужденныхъ внезапными порывами отчаянія, молодой человѣкъ приступилъ къ выполненію своего намѣренія, обнаруживая вмѣстѣ силу богатыря и опытность хирурга.