Замогильные записки Пикквикского клуба

— Справедливо, сударыня, совершенно справедливо; но человѣкъ, котораго я имѣю въ виду… (Здѣсь м-ръ Пикквикъ пристально взглянулъ на м-съ Бардль), человѣкъ этотъ владѣетъ всѣми свойствами, необходимыми въ домашнемъ быту, и притомъ, если не ошибаюсь, онъ хорошо знаетъ свѣтъ, м-съ Бардль: его проницательность и опытность могутъ принести мнѣ существенную пользу.

— Вы такъ думаете?

— Да, я почти увѣренъ въ этомъ, — продолжалъ м-ръ Пикквикъ, принимая важную осанку, отличавшую его во всѣхъ случаяхъ, когда рѣчь шла о какомъ — нибудь интересномъ предметѣ,- и если сказать вамъ правду, я рѣшился, м-съ Бардль.

— Такъ скоро? Боже мой, Боже мой!

— Вамъ, можетъ быть, покажется весьма страннымъ, что я никогда не просилъ вашего совѣта объ этомъ предметѣ и даже не упоминалъ о немъ до нынѣшняго утра, когда я отправилъ вашего мальчика… не такъ ли, м-съ Бардль.

Но м-съ Бардль, вмѣсто словъ, могла отвѣчать только выразительнымъ и нѣжнымъ взоромъ. Она поклонилась м-ру Пикквику, глядя на него издали, какъ на предметъ недоступный, и вотъ теперь вдругъ, совершенно неожиданнымъ образомъ, онъ возводитъ ее на такую высоту, которая никогда не грезилась ей въ самыхъ бурныхъ и слѣпыхъ мечтахъ ея пламенной фантазіи, развитой продолжительнымъ вдовствомъ. Итакъ — м-ръ Пикквикъ дѣлалъ предложеніе… какой остроумный планъ! — отослать ея малютку въ Боро, спровадить его съ глазъ долой… отстранить всякое препятствіе… какъ это умно, деликатно!

— Что вы на это скажете, м-съ Бардль.

— Ахъ, м-ръ Пикквикъ!.. вы такой добрый!

— По моему, м-съ Бардль, это будетъ очень хорошо, во-первыхъ, вы избавитесь отъ многихъ хозяйственныхъ хлопотъ… не такъ ли?

— Объ этомъ, сэръ, не извольте безпокоиться, — возразила вдова, упоенная сладкою мечтой о близкомъ счастіи. — Пусть эти хлопоты увеличатся во сто разъ, только бы вы были счастливы, мой добрый, несравненный м-ръ Пикквикъ! Ваше вниманіе къ моему одиночеству…

— Ну, да и это, конечно, пунктъ важный, — перебилъ м-ръ Пикквикъ, — хотя я о немъ и не думалъ. Вамъ не будетъ скучно, м-съ Бардль, потому что съ вами будетъ человѣкъ разговорчивый и веселый.

— Вы меня осчастливите, я не сомнѣваюсь въ этомъ, — сказала м-съ Бардль.

— Да и вашему малюткѣ…

— Господи, спаси его и помилуй! — перебила м-съ Бардль съ материнскимъ вздохомъ.

— Вашему малюткѣ, говорю, тоже будетъ очень весело. У него будетъ опытный товарищъ, который станетъ его учить, наблюдать за его нравственностью. Подъ его руководствомъ, я увѣренъ, онъ въ одну недѣлю сдѣлаетъ больше, чѣмъ теперь въ цѣлый годъ.

И м-ръ Пикквикъ бросилъ на свою собесѣдницу самую благосклонную улыбку.

— Милый! милый!

М-ръ Пикквикъ, совсѣмъ не ожидавшій такого нѣжнаго эпитета, обнаружилъ изумленный видъ.

— Милый, добрый мой толстунчикъ!..

И, не прибавляя больше никакихъ объясненій, м-съ Бардль бросилась въ объятія м-ра Пикквика и обвила его шею своими дебелыми руками, испуская при этомъ катаракты слезъ и хоры глубокихъ воздыханій.

— Что съ вами, м-съ Бардль? — вскричалъ ошеломленный м-ръ Пикквикъ. — Образумьтесь… м-съ Бардль… если кто нибудь придетъ… оставьте… я ожидаю пріятелей…

— О, пусть ихъ идутъ!.. Пусть придетъ весь свѣтъ! — кричала изступленная вдова. — Я никогда васъ не оставлю, мой добрый, милый, несравненный другъ души моей!

Съ этими словами миссъ Бардль прижалась еще плотнѣе къ могучей груди президента.

— Отстанете ли вы наконецъ? — говорилъ м-ръ Пикквикъ, вырываясь изъ насильственныхъ объятій. — Чу, кто-то идетъ… шаги на лѣстницѣ. М-съ Бардль, ради Бога, подумайте, въ какое положеніе вы ставите меня…

Безполезныя мольбы! М-съ Бардль безъ чувствъ повисла на шеѣ отчаяннаго старика, и прежде, чѣмъ онъ успѣлъ положить ее на диванъ, въ комнату вошелъ малютка Бардль, ведя за собою господъ Снодграса, Топмана и Винкеля.

М-ръ Пикквикъ остался прикованнымъ къ своему мѣсту, безъ движенія и языка. Онъ стоялъ среди комнаты съ прелестнымъ бременемъ на своихъ рукахъ и безсмысленно смотрѣлъ на лица своихъ друзей, не обнаруживая ни малѣйшаго покушенія объяснить имъ этотъ загадочный случай. Друзья въ свою очередь глазѣли на него; малютка Бардль таращилъ свои глаза на всѣхъ вообще и на каждаго порознь.

Оглушительное изумленіе пикквикистовъ и столбнякъ почтеннаго президента могли бы, нѣтъ сомнѣнія, продолжиться въ одинаковомъ положеніи до той поры, пока сама собою возстановилась бы прерванная жизненность интересной, леди, еслибъ черезъ нѣсколько минутъ возлюбленный сынокъ, осѣненный наитіемъ внезапной мысли, не вздумалъ представить весьма чувствительное и трогательное доказательство своей дѣтской любви. Пораженный тоже, въ свою очередь, превеликимъ изумленіемъ при видѣ неожиданной сцены, онъ сначала какъ вкопанный стоялъ y дверей безъ всякаго опредѣленнаго выраженія на своемъ лицѣ; но вдругъ пришло ему въ голову, что матушка его, по всей вѣроятности, потерпѣла какой-нибудь вредъ, быть можетъ, побои отъ своего жильца, — и вотъ, не говоря дурного слова, онъ прямо вскочилъ на спину м-ра Пикквика, далъ ему тумака по головѣ и, въ довершеніе эффекта, вцѣпился зубами въ его плечо.