Замогильные записки Пикквикского клуба

"Прямо и быстро побѣжалъ я, и никто не смѣлъ меня остановить. Я заслышалъ шумъ позади и удвоилъ свое бѣгство. Шумъ становился слабѣе и слабѣе и, наконецъ, совсѣмъ заглохъ въ отдаленномъ пространствѣ; но я стремительно бѣжалъ впередъ, перепрыгивая черезъ болота, черезъ рвы, перескакивая черезъ стѣны, съ дикимъ воемъ, крикомъ и визгомъ, которому дружнымъ хоромъ вторили воздушныя чудовища, толпившіяся вокругъ меня спереди и сзади, справа и слѣва. Демоны и чертенята подхватили меня на свои воздушныя руки, понесли на крыльяхъ вѣтра, заголосили, зажужжали, застонали, засвистали, перекинули меня черезъ высокій заборъ, закружили мою голову, и я грянулся безъ чувствъ на сырую землю. Пробужденный и приведенный въ себя, я очутился здѣсь, въ этой веселой кельѣ, куда рѣдко заходитъ солнечный свѣтъ и куда прокрадываются лучи блѣднаго мѣсяца единственно для того, чтобы рѣзче оттѣнять мрачные призраки и эту безмолвную фигуру, которая вѣчно жмется въ своемъ темномъ углу. Бодрствуя почти всегда, днемъ и ночью, я слышу иногда странные визги и крики изъ различныхъ частей этой обширной палаты. Кто и чего добивается этимъ гвалтомъ, я не знаю; но въ томъ нѣтъ сомнѣнія, что блѣдная фигура не принимаетъ въ немъ ни малѣйшаго участья. Лишь только первыя тѣни ночного мрака набѣгутъ въ эту келью, она, тихая и скромная, робко забивается въ свой темный уголокъ и стоитъ неподвижно на одномъ и томъ же мѣстѣ, прислушиваясь къ веселой музыкѣ моей желѣзной цѣпи и наблюдая съ напряженнымъ вниманіемъ мои прыжки по соломенной постели".

Въ концѣ манускрипта было приписано другою рукою слѣдующее замѣчаніе:

"Случай довольно рѣдкій и не совсѣмъ обыкновенный. Сумасбродство несчастливца, начертавшаго эти строки, могло быть естественнымъ слѣдствіемъ дурного направленія, сообщеннаго его способностямъ въ раннюю эпоху молодости. Буйная жизнь, необузданныя прихоти и всевозможныя крайности должны были постепенно произвести размягченіе въ мозгу, лихорадочное броженіе крови и, слѣдовательно, извращеніе нормальнаго состоянія интеллектуальныхъ силъ. Первымъ дѣйствіемъ помѣшательства была странная идея, будто наслѣдственное бѣшенство переходило въ его фамиліи изъ рода въ родъ: думать надобно, что онъ случайно познакомился съ извѣстною медицинскою теоріей, допускающей такое несчастіе въ человѣческой природѣ. Мысль эта сообщила мрачный колоритъ дѣятельности его духа, произвела болѣзненное безуміе, которое подъ конецъ естественнымъ образомъ превратилось въ неистовое бѣшенство. Весьма вѣроятно, и даже нѣтъ никакого сомнѣнія, что всѣ описанныя подробности, быть можетъ, нѣсколько изуродованныя больнымъ его воображеніемъ, случились на самомъ дѣлѣ. Должно только удивляться и вмѣстѣ благодарить судьбу, что онъ, оставаясь такъ долго незамѣченнымъ въ кругу знакомыхъ и близкихъ особъ, не произвелъ между ними болѣе опустошительныхъ бѣдъ: чего не въ состояніи сдѣлать человѣкъ съ пылкими страстями, не подчиненными управленію здраваго разсудка?"

Лишь только м-ръ Пикквикъ окончилъ чтеніе пасторской рукописи, свѣча его совсѣмъ догорѣла, и свѣтъ угасъ внезапно безъ всякихъ предварительныхъ мерцаній, шипѣній и хрустѣній въ знакъ послѣдняго издыханія, что естественнымъ образомъ сообщило судорожное настроеніе организму великаго мужа. Бросивъ на стулъ ночныя статьи своего туалета и кинувъ вокругъ себя боязливый взглядъ, онъ поспѣшилъ опять запрятаться подъ одѣяло и на этотъ разъ весьма скоро погрузился въ глубокій сонъ.

Солнце сіяло великолѣпно на безоблачномъ небѣ, и былъ уже поздній часъ утра, когда великій человѣкъ пробудился отъ своего богатырскаго сна. Печальный мракъ, угнетавшій его въ продолженіе безсонной ночи, исчезъ вмѣстѣ съ мрачными тѣнями, покрывавшими ландшафтъ, и мысли его были такъ же свѣжи, легки и веселы, какъ блистательное лѣтнее утро. Послѣ скромнаго завтрака въ деревенскомъ трактирѣ четыре джентльмена выступили дружной группой по дорогѣ въ Гревзендъ, въ сопровожденіи крестьянина, который несъ на своей спинѣ деревянный ящикъ съ драгоцѣннымъ камнемъ. Они прибыли въ этотъ городъ въ часъ пополудни, сдѣлавъ предварительное распоряженіе, чтобъ вещи ихъ были отправлены изъ Рочестера въ Сити. Дилижансъ только-что отправился въ Лондонъ, путешественники взяли мѣста на имперіалѣ и черезъ нѣсколько часовъ пріѣхали благополучно въ столицу Великобританіи.

Слѣдующіе три или четыре дня были употреблены на приготовленіе къ путешествію въ городъ Итансвилль. Такъ какъ всякое отношеніе къ этому важному предпріятію требуетъ особенной главы, то мы, пользуясь здѣсь немногими оставшимися строками, разскажемъ коротко исторію знаменитаго открытія въ области антикварской науки.