Замогильные записки Пикквикского клуба

Изъ дѣловыхъ отчетовъ клуба, бывшихъ въ нашихъ рукахъ, явствуетъ, что м-ръ Пикквикъ читалъ записку объ этомъ открытіи въ общемъ собраніи господъ членовъ, созванныхъ ввечеру на другой день послѣ возвращенія президента въ англійскую столицу. При этомъ, какъ и слѣдовало ожидать, м-ръ Пикквикъ вошелъ въ разнообразныя и чрезвычайно остроумныя ученыя соображенія о значеніи древней надписи. Впослѣдствіи она была скопирована искуснымъ художникомъ и представлена королевскому обществу антикваріевъ и другимъ ученымъ сословіямъ во всѣхъ частяхъ свѣта. Зависть и невѣжество, какъ обыкновенно бываетъ, возстали соединенными силами противъ знаменитаго открытія. М-ръ Пикквикъ принужденъ былъ напечатать брошюру въ девяносто шесть страницъ мелкаго шрифта, гдѣ предлагалъ двадцать семь разныхъ способовъ чтенія древней надписи. Брошюра, тотчасъ же переведенная на множество языковъ, произвела сильное впечатлѣніе въ ученомъ мірѣ, и всѣ истинные любители науки объявили себя на сторонѣ глубокомысленныхъ мнѣній президента. Три почтенныхъ старца лишили своихъ старшихъ сыновей наслѣдства именно за то, что они осмѣлились сомнѣваться въ древности знаменитаго памятника, и вдобавокъ нашелся одинъ эксцентрическій энтузіастъ, который, въ припадкѣ отчаянія постигнуть смыслъ мистическихъ начертаній, самъ добровольно отказался отъ правъ майоратства. Семьдесятъ европейскихъ и американскихъ ученыхъ обществъ сдѣлали м-ра Пикквика своимъ почетнымъ членомъ: эти общества, при всѣхъ усиліяхъ, никакъ не могли постигнуть настоящаго смысла древней надписи; но всѣ безъ исключенія утверждали, что она имѣетъ необыкновенно важный характеръ.

Одинъ только нахалъ, — и мы спѣшимъ передать имя его вѣчному презрѣнію всѣхъ истинныхъ любителей науки, — одинъ только нахалъ дерзновенно хвастался тѣмъ, будто ему удалось въ совершенствѣ постигнуть настоящій смыслъ древняго памятника, смыслъ мелочный и даже ничтожный. Имя этого нахала — м-ръ Блоттонъ. Раздираемый завистью и снѣдаемый низкимъ желаніемъ помрачить славу великаго человѣка, м-ръ Блоттонъ нарочно для этой цѣли предпринялъ путешествіе въ Кобгемъ и по пріѣздѣ саркастически объявилъ въ своей гнусной рѣчи, произнесенной въ полномъ собраніи господъ членовъ, будто онъ, Блоттонъ, видѣлъ самого крестьянина, продавшаго знаменитый камень, принадлежавшій его семейству. Крестьянинъ соглашался въ древности камня, но рѣшительно отвергалъ древность надписи, говоря, будто она есть произведеніе его собственныхъ рукъ и будто ее должно читать такимъ образомъ: "Билль Стумпсъ приложилъ здѣсь свое тавро". Всѣ недоразумѣнія ученыхъ, доказывалъ Блоттонъ, произошли единственно отъ безграмотности крестьянина, совершенно незнакомаго съ правилами англійской орфографіи. Билль Стумпсъ — имя и фамилія крестьянина; тавромъ называлъ онъ клеймо, которое употреблялъ для своихъ лошадей. Вся эта надпись, подтверждалъ Блоттонъ, нацарапана крестьяниномъ безъ всякой опредѣленной цѣли.

Само собою разумѣется, что Пикквикскій клубъ, проникнутый достодолжнымъ презрѣніемъ къ этому безстыдному и наглому шарлатанству, не обратилъ никакого вниманія на предложенное объясненіе. М-ръ Блоттонъ, какъ злонамѣренный клеветникъ и невѣжда, былъ немедленно отстраненъ отъ всякаго участія въ дѣлахъ клуба, куда строжайшимъ образомъ запретили ему самый входъ. Съ общаго согласія господъ членовъ рѣшено было, въ знакъ совершеннѣйшей довѣренности и благодарности, предложить въ подарокъ м-ру Пикквику пару золотыхъ очковъ, которые онъ и принялъ съ искреннею признательностью. Свидѣтельствуя въ свою очередь глубокое уваженіе къ почтеннымъ товарищамъ и сочленамъ, м-ръ Пикквикъ предложилъ снять съ себя портретъ, который и былъ для общаго назиданія повѣшенъ въ парадной залѣ клуба.

Къ стыду науки, мы должны здѣсь съ прискорбіемъ объявить, что низверженный м-ръ Блоттомъ отнюдь не призналъ себя побѣжденнымъ. Онъ также написалъ брошюру въ тридцать страницъ и адресовалъ ее семидесяти ученымъ обществамъ Америки и Европы. Брошюра дерзновенно подтверждала свое прежнее показаніе и намекала вмѣстѣ съ тѣмъ на близорукость знаменитыхъ антикваріевъ. Имя м-ра Блоттона сдѣлалось предметомъ общаго негодованія, и его опровергли, осмѣяли, уничтожили въ двухъ стахъ памфлетахъ, появившихся почти одновременно во всѣхъ европейскихъ столицахъ на живыхъ и мертвыхъ языкахъ. Всѣ эти памфлеты съ примѣчаніями, дополненіями и объясненіями Пикквикскій клубъ перевелъ и напечаталъ на свой собственный счетъ въ назиданіе и урокъ безстыднымъ шарлатанамъ, осмѣливающимся оскорблять достоинство науки. Такимъ образомъ поднялся сильнѣйшій споръ, умы закипѣли, перья заскрипѣли, и это чудное смятеніе въ учебномъ мірѣ извѣстно до сихъ поръ подъ названіемъ "Пикквикской битвы"