Замок

В итоге, под тщательным наблюдением мальчика, хозяевам Замка удалось найти нужную комбинацию. В самом начале спирали стоял сам Вито, сразу заметивший свое окошко с одинаковыми серебристыми треугольниками, вершины которых были направлены к двери. Создавалось ощущение, что фрагмент витража будто желал покинуть общую фигуру и остаться позади. Следом стояла Брай, которой очень нравилось изображение двух перекрещенных палочек, пожираемых красным огнем. Серые вихри ветра принадлежали восхищенному Генри Беккеру. Витраж лесной девы был составлен из самых разных осколков зеленого, среды которых иногда краснели маленькие вкрапления. Зеленый лес граничил со свежей синей волной Люсиана, идущей от левого нижнего угла до правого верхнего. Позже юноша заметил, что за ней виднеются и другие, более мелкие, волны. Соседом мальчика оказалась Белинда, любовавшаяся своим миниатюрным ночным небом с яркими звездами. Следующее место было приготовлено для Ани, совсем не довольной тем, что ее окошко украшает перевернутое деревце. На самом деле, деревце лишь отражало дерево Маши, созданное в следующем витраже. Музир был освещен фиолетовыми лучами, исходящими из зрачка большого глаза, смотрящего на художника с потолка. Ангелике досталось странное собрание геометрических фигур, вычерчивающих угловатое человеческое тело. Цвета она была, надо думать, телесного. Бабочка, как оказалось, желала поделиться розовым цветом с Феломеной. Джессику сопровождало необычное изображение в виде смеющейся маски с оранжевыми перьями. Елизавета если и не стояла под королевской лилией, то нашла себе место под стеклянным солнцем. Солнце как будто пыталось запустить свои лучи в темные коридоры Клотуса, дарящие миру все оттенки коричневого. В самом центре спирали, под многострадальной королевской лилией, оказался Дезире, замыкающий фигуру.

Это мы можем рассмотреть это мгновение с величайшей точностью, будто бы время остановилось, и вот они, пятнадцать людей, стоят под пятнадцатью цветными окошками. Но время в Замке, по известным причинам, все-таки шло, а в этот момент и вовсе бежало со всех сил. Квадратные стеклышки замелькали подобно кадрам в кинопленке, стремительно опутывающей хранителей цвета, связывая их воедино. И вот, как это обычно бывает, все цвета соединяются, создавая общий белый цвет, сперва ослепляющий.

– Боже мой! Я здесь была! Я, я… – задыхалась от волнения Феломена.

– Действительно, знакомые места, – прошептала Му Нинг, оглядываясь вокруг.

Они оказались в той самой круглой комнате с голыми стенами без единой трещины. Здесь вдова проводила годы. Она вновь стояла возле знакомого окна, открывающего путь в самую большую пропасть – в пропасть жизни. Окно было в башне не единственным.

И в этот раз снова знакомый сад, комната, любимый муж. Однако он уже не молод, не так прекрасен, как в прошлом. Он не ведет оживленных бесед, не пьет вино. Он делает то, чего Феломена ни разу еще не наблюдала – сидит и молчит. Это не было воспоминанием, это просто было, было прямо сейчас.

– Почему меня нет в этом фильме? – возмутилась Брай.

– Что это с моей комнатой? —Вито был возмущен не меньше.

Все были ошарашены увиденным. Каждый стоял возле собственного экрана и смотрел на жизнь – то ли на свою, то ли на чужую. Это не было ни прошлым, ни будущим, это было самим настоящим. Хитрой реальностью. Никто не хотел в это верить. И Мария, которая видела, как на ее месте поручения мамы исполняет совсем другая девочка, и Белинда, наблюдающая зеленые луга вместо темного леса – все почувствовали, как мир обходит их стороной.

– Теперь мы больше не существуем, – выдавила из себя ведьма, позволив слезам добавить блеску ее, и без того сверкающим, глазам.

– Как же так? – проронила Аня, силясь собрать все свои мысли воедино.

– Надо же! – Клотус, посмотрев по сторонам, тоже поспешил принять крайне удивленный вид.

– Так меня и не было, совсем не было, никогда не было… – пробормотал Генри.

– Но я так не хочу! – закричала Маша, готовая вот-вот зарыдать.

– Как жаль, – вымолвила Джессика, ничуть, впрочем, не расстроившись.

– Совершенно не вижу никаких причин паниковать, – принялся всех успокаивать Дезире.

– Может, это иллюзия? – предположил Люсиан.

– Мой муж жив! Как такое может быть? – недоумевала Феломена.

– Ты исчезла, вот он и жив остался! – выпалила Брай.

Вдова, теперь уже бывшая, зарыдала.

– Разве можно такое говорить? – Ангелика сурово посмотрела на девочку.

–Можно! – Брай показала язык.

– Все, хватит! – вовремя спохватился Клотус. – Уходим отсюда!

– Мы только сюда пришли, не вижу причин уходить, – не согласился граф.

Фокусник, не слушая его, принялся выстраивать всех в круг.

– Ваше Величество! – обратился он к Елизавете, все еще стоявшей около своего окна. – Мы уходим!

– Да, сейчас… – ответила та, в последний раз взглянув на опустевшие развалины некогда великого города.

18.Картина времени

– Люсиан! Вставай же! – Белинда дергала за уголок одеяла, которое накануне приземлилось на кровать, свалившись прямо с потолка (такие в Замке порядки) – Ты пропустишь завтрак!