Замок из дождя

– Я не возьму в толк, что такого я сделала, – проговорила сонным голосом удивленная женщина.

– Мне не хотелось бы видеть этих людей в нашем доме.

– Отчего? – Муравлина нарочно задавала глупые вопросы, поправляя кружева на своей ночной сорочке, пытаясь понять, что случилось.

– Эльза знает?

– О чем?

– Ведомо ли ей, что именно на дуэли с Вешняковым погиб её муж? – Муравлин затянулся посильнее.

– Ты и мне никогда об этом не говорил, – Ирина была поражена и озадачена, – за последнее время столько всего произошло. Некий Формер интересует и Лизу, и Петра. Этот ваш полковой лекарь загадочная личность.

– Формер? Ах, вот как, план мести в самом разгаре. Полагаю, Панютин в опасности. И я должен ему помочь, – Павел перестал курить.

– А как же с Вешняковыми? Луиза Леонтьевна такая милая, – несмело произнесла Ирина. Павел скептически хмыкнул.

– Милая!? Дочь Формера милая. Через неделю, когда разъедутся оставшиеся гости, мне нужно будет уехать на какое-то время.

– Куда?

– Я потом тебе все расскажу, – он хотел ещё что-то добавить, но положил трубку на столик, и промолчал.

Незаметно и быстро наступил август. Эльза никуда не выезжала из имения. Она, сидя в плетеном кресле на веранде, читала письмо от сына, который вернулся на фронт и участвовал в начавшейся осаде Варны. Рядом с ней стоял купец Прохор Солодухин, с которым Левина давно имела торговые дела.

– Да сядь ты, Прохор Степанович, в ногах правды нет, – сворачивая письмо, произнесла она.

– Может, и нет, матушка, да только спешим мы. И посему касательно нашего дела поговорить бы надобно.

– Хорошо. Я даю тебе половину капитала, и людей. Деньги получишь завтра, людей на строительство мануфактуры подберем дней за десять.

Солодухин огладил небольшую бороду, видно был доволен.

– Смотри, Прохор Степанович, не подведи меня.

– Слово купеческое даю. За то не волнуйтесь, как обещал, с половины вашей прибыли часовенку справим да странноприимный дом.

– Через пару месяцев я приеду к тебе посмотреть на строительство.

– Ладно, матушка, будем ожидать.

Внезапно к дому, верхом подъехала Ирина. Она как заправский наездник соскочила с коня, и чуть не сбив с ног уходящего купца, поспешила к Эльзе.

– Лиза! – прокричала запыхавшаяся женщина, – Лиза! Петр и мой муж умирают в Костроме.

Эльза подскочила к подруге, пытаясь усадить её, но та, борясь со слезами, делала все, чтобы связанно рассказать о происшедшем.

– Знаешь, Панютин поехал туда по казенной надобности, и заодно хотел навестить заболевшего князя Щербатова29, шефа Костромского мушкетерского полка и своего хорошего знакомого, – Ирина говорила сквозь слезы, – и там это и случилось. Мой муж сказал перед отъездом, что это месть … и он хотел помочь Петру …

– Месть? Чья? За что? – Эльза стояла, словно пораженная громом. – Едем! – только и смогла проговорить Эльза. – Я велю закладывать карету.

Юлия Алаповская стояла в кабинете дома графа Формера, и разглядывала простреленный портрет Карла Формера.

– Вы всегда заботились обо мне Леонтий Потапович, помогите и теперь, – настойчиво попросила девушка.

– То, что ты хочешь, путает мои карты. Ты же знаешь, гибель моего сына Карла должна быть отомщена.

– Вы, как всегда недоговариваете, мой покровитель, – Юлия дерзко заглянула в глаза графу, – и оставляете ваши тайны при себе. Но насколько я понимаю, смерть Панютина, убившего графа Карла Леонтьевича Формера на дуэли, вполне бы удовлетворила ваши желания. Ведь, у вас как всегда было несколько планов. И потом разве не вы отнесли портрет поручика Мелецкого баронессе?

– Да, я отнес, – подтвердил граф.

– Хотите я вам скажу зачем? Вы, так же, как и я, мечтаете уничтожить репутацию этой женщины. Вы рассчитывали спровоцировать тайный роман между ними, осуждаемую всеми порочную связь, которая бы на долгое время стало мученьем для полковника Панютина. И ваши расчёты подтвердились. Правда вы тогда не могли знать, что я увлекусь этим поручиком, и буду им отвержена. Так помогите же мне довершить начатое вами. Вы как лекарь знающий толк в снадобьях, можете это сделать.

– Хорошо, – Леонтий Потапович решил уступить, – я помогу тебе, моя девочка. Тебя надолго запомнят. А Петр, если выживет будет страдать от того, что не сможет защитить репутацию своей любимой Эльзы, да и ревность к поручику вонзится в его сердце острым копьем. А это для него похлеще полученной пули.

– Нас ждет триумф и отмщение, – проговорила довольная девушка. Юлия прошлась по кабинету, как бы примиряя на себя императорскую корону.

Долог и тягостен был путь в Кострому, в дом генерала от инфантерии Алексея Григорьевича Щербатова, который был болен, и не смог принять участие в турецком походе. Хотя первый и второй батальон Костромского мушкетерского полка еще в конце июня 1828 года выступил в поход против турок, перейдя Дунай, двигаясь на северо-восток Болгарии для участия в осаде портового города Силистрия. Алексей Григорьевич же остался в Костроме с третьим батальоном, и иногда принимал гостей.