Замок из золотого песка

Я шагнула за порог, и тут же смолкли голоса что-то активно обсуждавших женщин. О ком говорили, догадаться было нетрудно.

– Марьяша, когда похороны-то? – задала вопрос продавец Лиля, считавшаяся приятельницей моей мамы – она в доме Стешиных бывала чаще других женщин.

– Завтра в двенадцать. Приходите проститься, – ответила я.

– Ты за хлебом? Сколько булок будешь брать?

– Две. И ржаной.

Я бросила взгляд на Реутова – вид у него был слегка ошалевший.

– Кто у вас умер? – спросил он тихо, но я была уверена, что все услышали.

– Дед Никодим, – ответила я.

– Царствие ему небесное, – зашептали вокруг женщины и разом потянулись к выходу.

– Ну, ты, Марья, даешь! Полчаса шли рядом, а ты ни словом!

Я ничего ему не ответила. В этот момент мыслями я была с майором Москвиным. И мысли эти не были веселыми.

Глава 21

Обратно мы с Реутовым шли, изредка перекидываясь ничего не значащими фразами. Я гадала, кто для меня Григорий – друг, просто сосед родителей или же тот, кому я могу доверять. Аркаша теперь далеко, у кого спросить совета, если что? Вот муж уже и сбрасывает мои звонки, а потом даже не перезванивает. Наверное, не хочет огорчать новую жену, как ее там – забыла спросить имя.

Как-то раз мы с Аркашей вспоминали его деда, которого любили оба. Тот был старик резкий, порой грубый, но ни разу нам не пришло в голову, что он может обмануть или даже просто слукавить. Не знаю, кому он дал больше – родному внуку или мне, разруливая наши споры. Но однажды он в ответ на мои претензии к Аркадию, что тот перестал дарить цветы, высказался однозначно – а должен? Я, помню, опешила, залепетала что-то вроде: «А как же иначе? Он же мужчина!» – «Марья, ты пребываешь в заблуждении, детка. В этом мире никто никому ничего не должен. Заработай – получишь. Пропало у Аркашки желание дарить тебе букеты, подумай – почему? Скорее всего, ты лично не вызываешь у него этого желания. Либо ты перестала искренне радоваться, а он приуныл – надоели тебе цветочки. В любом случае причина в тебе», – сообщил он. Я обиделась. Поняла, что он прав, много позже, и тогда практически перестала сердиться. Не только на Аркашу, но и на других. Иногда, правда, проскальзывает…

Мы уже повернули на нашу улицу, когда я вспомнила, что еще хотела узнать у Реутова.

– Григорий, можно еще вопрос?

– Валяй.

– Помнишь, ты сказал, что Амоев и мой отчим – враги?

– Я не так сказал, не передергивай. Не друзья – точно.

– Пусть так. Не знаешь причину?

– Ты у Семена спрашивала?

– Да. В ответ получила какой-то детский лепет – девушку не поделили. Чушь!

– На самом деле, Марья, Бедар не любит обоих Стешиных, а особенно Никодима. И я не могу тебе назвать причину, потому что подробностей не знаю. Но история эта давняя, тянется с тех пор, как Никодим и Семен приехали из Сибири, я так понял. Дословно однажды Амоевым было сказано: «Вор этот Никодим, только доказать не могу. Жаль, когда принимал его как человека, не знал об этом. Да и сынок не лучше». О чем речь шла, что у него украл старик, понятия не имею. Ты в курсе, что Сикорская Бедара на свадьбу приглашала?

– Да, но тот отказался.

– Из-за Стешиных и отказался. Как-то так, Марья.

– Ладно, я могу согласиться, что Никодим был вором, но Семочка!? Нет, не верю. Отношения с отцом у него были всегда натянутые, тот мог и не посвящать сына в свои дела.

– Да, твой отчим – классный мужик. А в чем конкретно Амоев обвинял Никодима, может рассказать только сам Бедар. Может и не рассказать, если не захочет. Как-то так. Все, Марья, пришли. Я зайду к вам не сейчас, позже, лады?

– Приходи в семь на ужин. Семочка с братом отца помянуть собирались.

– С каким еще братом?! – остановился на полпути к своей калитке Григорий.

– Дед Никодим напоследок тайну нам открыл. Один из иркутских гостей, Алексей, – его старший сын.

– Обалдеть. С такими соседями, как вы, не соскучишься, – усмехнулся Реутов. – Спасибо, зайду в семь.

Как только я закрыла за собой калитку, на крыльцо вышел отчим.

– Гришку позвала к нам, Марья?

– Да, пап, к семи… Скажи, ты действительно ничего не знал о золоте, которое завещал мне дед Никодим?

– Марья! Что за вопрос?! Не знал я об этом чертовом золоте! И век бы не знать! – воскликнул Семочка с искренней обидой, заставив меня устыдиться своих мыслей.

Я успокаивающе погладила отчима по руке, он приобнял меня за плечи. Так, в обнимку, мы и вошли в дом.

«А мое наследство-то – ворованное. Я думала, дед Никодим сам это золото намыл на приисках. Весь вопрос был только в том, почему мне оставил, а не сыновьям или Ваньке на худой конец. А теперь все сходится по-другому… Семочка рассказывал, что они очень быстро покинули в восьмидесятом Иркутск и перебрались сюда. Считай – сбежали. Не потому ли, что Никодим кого-то обворовал? А может быть, и убил?!» – пришла я к печальным выводам.

– Марья, ты с чего вдруг о золоте упомянула?

– Что с ним делать, не знаю, – вздохнула я.

– Думаешь, ворованное? – с печалью в голосе спросил отчим. – Отец мог…