Замок княгини

Митрина помогла ей одеться, повязала платок и приколола диадему. Надо сказать, у соддийки были искусные руки, и платок и диадема легли на голову так, что Кантана понравилась себе в зеркале.

— Есть такой камень, глаз дракона, он синий, — вспомнила она, — его тоже много в Касте. У всех драконов такие глаза?

— У чёрных — да, у всех. Бывают ещё синеватые, но ближе к серому. Или слегка сиреневые. Бывают похожи на коричневый топаз, на зелёную яшму, даже на изумруды и хризолиты. Зеленые оттенки глаз довольно редкие, чаще их можно найти у драконов из северных кланов.

— Меня охранял зелёный дракон. Там… у вас. У него и глаза?..

— Нет, у Маурика глаза как коричневый топаз, — рассмеялась Мантина, — он добрый, великодушный, большой романтик в душе. Вы ещё познакомитесь.

— Я к этому не стремлюсь, — отрезала Кантана.

Мантина опять рассмеялась.

— Тогда вас непременно надо познакомить.

В дверь стукнули, и Ардай спросил по-соддийски:

"Можно войти? Князь просил проводить тётушку вниз".

— Это Ардай Дьян, племянник князя, — пояснила Мантина вслух, — позволишь ему войти?

— Конечно, — кивнула Кантана.

"Заходи. И прекрати её дразнить. Не зови тётушкой, ей точно не нравится".

"А как мне называть жену моего дяди?!"

Ардай зашёл.

— Доброе утро, княгиня. Ты готова? Над чем это вы веселитесь? — он широко улыбнулся.

У него самого было хорошее настроение. И его тут же чувствительно царапнула подвеска-сова под рубашкой, словно птица когтем — Шала тоже была не прочь пошутить.

— Мы обсуждаем, какие глаза бывают у драконов, — сообщила Мантина, — и я сказала, что ей надо бы ближе познакомиться с Мауриком.

"Сначала в человеческом облике. Он ей стихи почитает", — добавила она.

— Это да, — согласился Ардай, и опять заулыбался.

С зеленым драконом в его человеческом облике он уже был знаком. И то, что этот добрейший и немного рассеянный человек был вынужден пугать своим видом пленницу в башне, сам тяготился этой ролью, и побаивался своей пленницы, считая её магичкой…

Это казалось шуткой, и скорее плохой, чем хорошей.

— Я бы ещё хотела спросить об обряде чаш. Или как его следует называть? Это на северных островах… Князь мне объяснил, но не совсем.

— Вот как? — удивилась Мантина, — и что же тебе объяснил князь?

— Ну, — Кантана смутилась, засомневавшись, стоило ли об этом сейчас говорить, покосилась на Ардая, и решила, что нечего всего на свете стесняться.

— У нас говорили, что этот обряд означает выбор девушки. То есть, если знатный человек приезжает в гости, ему предлагают женщин клана, это вроде жребия. Подают чаши, у каждой девушки есть своя чаша. Странный обычай, но так в Итсване вас и видят странными, уж простите. Но князь сказал мне, что это невинный обряд, и девушка не становится наложницей. Так что тогда означает этот выбор?

— Но я не знаю! — воскликнул Ардай, — первый раз слышу о подобном!

— Ты же ещё не был в гостях у северных кланов, — усмехнулась соддийка. — Ещё услышишь, и чаши тебе поднесут, даже не сомневайся. Ты Дьян. Не отвертишься.

"Так ты объяснишь, в чём дело, и зачем выбирают девушку?" — не на шутку заинтересовался Ардай, а Шала опять больно царапнула его по груди.

"Князь большой хитрец. Пусть потом сам объясняет".

— Она должна спеть ему песню, — сказала Мантина уже вслух, — или станцевать с ним. Как он захочет.

— Вот как! Но это замечательный обычай! — Кантана даже засмеялась, ей отчего-то вспомнился деревенский праздник середины лета, с музыкой и танцами.

Они с матерью всегда посещали этот праздник, когда жили в Линнене.

"Эй, я чую подвох, — заметил Ардай по-соддийски. — В чём там в действительности дело, Мантина?"

Та вздохнула. Ответила:

"Балда ты, Ардай Дьян. Что непонятного? Эти чаши — приглашение в брачный полёт. Ты понял? Никакой постели, только полёт. И отказаться потом нельзя. Ну, почти нельзя. А на следующий день поют и танцуют. Старый обычай, у нас так не делают, только на Севере, когда принимают знатных гостей. Понял?"

И соддийка повела плечами, вспомнив минувшую ночь, и то, что брачный полёт — это не только старый северный обычай для знатных гостей. Не столько, точнее…

Ардай хмыкнул, и протянул Кантане руку:

— Должно быть, нам пора, княгиня.

Понял-то он понял, а вот вспоминать ему пока в этом смысле было нечего.

Её ждали. Лишь она появилась в дверях, гул в зале стих. У Кантаны холодок прошёл по коже. Этот пристальный интерес, внимание множества людей. И безразлично, что с ней рядом, Ардай или кто-то ещё…

Это внимание к ней.

Ардай подвёл её к князю, отодвинул высокий тяжёлый стул. Сесть она не успела, князь кивком поблагодарил Ардая и поднялся, взял Кантану за руку, и все люди за столом тоже начали вставать. Когда на ногах оказались все, князь провозгласил громко:

— Кантана Дьянна, моя жена и хозяйка Шайтакана!

Её новое имя, прилюдно оглашённое здесь, в её новом доме.

Так и должно быть.

Князь только не назвал её княгиней, здесь, в этом зале, перед этими людьми. Но, должно быть, это и неважно. Главное — жена и хозяйка, что ей ещё нужно?

У соддийцев — свои обычаи.

— Здоровья хозяйке! — поднял чашу маг Джелвер.