Замок Лорда Валентина

Подойдя к этому бассейну, он заметил нечто очень странное: сотни разноцветных рыб, из тех, что плавали вокруг корабля до того, как началась охота. Сейчас они не плавали, они были мертвы и наполовину разложились. Дно бассейна под ними покрывал ковер из рыбьих костей в несколько футов толщиной.

Внезапно раздался ревущий звук, как будто над головой у Валентина пронесся шквал. Он повернулся. Стены комнаты двигались, отходя назад и образуя в потолке широкое отверстие, из которого хлынул поток, толщиной с его бедро. Валентин едва успел достичь одной из подпирающих колонн и ухватиться за нее руками, а напирающая вода с силой устремилась дальше. Казалось, половина Внутреннего Моря льется мимо него, и на мгновение ему почудилось, что сейчас его руки разомкнутся, но тут поток ослаб и вода ушла сквозь щели, появившиеся вдруг в полу, оставив множество бьющихся рыб. Пол конвульсивно задрожал, и мясистые хлысты постепенно загнали всю рыбу в зеленый бассейн, едва попав в который, они тут же перестали двигаться.

И тут Валентин понял.

Я вовсе не умер, подумал он, и это не место для загробной жизни. Я в брюхе у дракона.

Потом он начал смеяться. Откинув назад голову, он разразился безумным смехом. Да и что еще он мог сделать? Кричать? Ругаться? Огромное животное проглотило его одним глотком, всосав Коронала Маджипура как неосторожную рыбью мелочь. Но он был слишком велик, чтобы передвинуть его в пищеварительный бассейн, и потому остался там, где был - на полу драконьей утробы в этом огромном пищеварительном канале. А что теперь? Заняться подсчетом рыб? Делить их поровну с драконом? Поселиться здесь и провести остаток дней, питаясь сырой рыбой?

«Все это очень смешно», подумал Валентин.

Однако это было трагедией для всех остальных, увлекаемых к смерти в разбитом «Брангалине». Мысль об этом заставила его страдать. Живой голос Карабеллы умолк навсегда, удивительное искусство рук и глаз Слита было навеки потеряно, скандары больше не заполнят воздух крутящимися каскадами ножей, серпов и факелов, а Шанамир, едва начавший жить...

Нет, это были невыносимые мысли, он должен забыть об этом, думая только о своем абсурдном положении. Освободив свой разум от горя и боли, он рассмеялся снова и простер руки к далеким стенам странной комнаты.

- Это Замок Лорда Валентина! - крикнул он.- Тронный зал! Я приглашаю вас всех пообедать со мной в главном пиршественном зале!

И откуда-то из мрачного далека ему ответил гремящий голос:

- Я принимаю ваше предложение!

Пораженный, Валентин замер.

- Лизамон?

- Нет, Понтифекс Тиверас и его косоглазый дядя! Это вы, Валентин?

- Да! Где вы?

- В глотке этого вонючего дракона! А вы?

- Недалеко от вас! Но я вас не вижу!

- Пойте,- сказала она.- Стойте, где вы есть, и пойте. Я попробую пройти к вам.

Валентин запел так громко, как только мог:

Нарядный, смелый Малибор
Любил волнение на море... 

Снова раздался ревущий звук, и снова глоток огромного существа обрушил каскад морской воды и кучу рыбы.

- Держитесь, Валентин! - крикнула Лизамон.- Держитесь крепче!

Он держался, пока силы не покинули его, а затем опустился на пол, мокрый и тяжело дышащий. Откуда-то издалека великанша окликнула его, и он отозвался. Теперь ее голос звучал ближе. Она попросила его продолжать петь, и Валентин затянул:

На волны смотрит Малибор,
Ища в воде дракона,
Который топит корабли... 

Время от времени до него доносился ее голос, оравший отрывки из баллады и при этом украшавший их непристойностями, пока сама она пробиралась по лабиринту драконьих внутренностей, а потом он вдруг увидел ее слабо светящийся силуэт, неясно вырисовывавшийся над ним. Валентин улыбнулся, и Лизамон улыбнулась в ответ.

Однако зрелище единственного выжившего снова пробудило в его памяти воспоминание о тех, кому это не удалось, и еще раз погрузило его в печаль и стыд. Валентин отвернулся, закусив губу.

- Мой лорд? - удивленно спросила она.

- Остались только мы двое, Лизамон.

- Да, и этим можно хвалиться!

- Но другие-то... они бы жили сейчас, не будь так глупы, чтобы пойти со мной через весь мир...

Она поймала его за руку.

- Мой лорд, если они умерли, то разве траур вернет их к жизни?

- Я знаю, что нет, но...

- Мы с вами невредимы, мой лорд. Если мы потеряли наших друзей, это действительно повод для печали, но чувствовать себя в этом виноватым... Они последовали за вами по собственному выбору, разве не так, мой лорд? И если их время пришло, что ж, нужно смириться с этим. Что еще мы можем сделать? Отбросьте прочь свою печаль и радуйтесь, что мы невредимы.

Он вздрогнул.

- Да, мы невредимы и печаль не вернет погибших обратно. Но насколько невредимы мы сами? Как долго можем мы выжить здесь, Лизамон?

- Достаточно долго, чтобы выбраться на свободу.- И она вынула из ножен свой вибромеч.

Валентин удивился.

- Вы думаете, можно прорезать дорогу наружу?

- Почему бы и нет?