Замок лорда Валентина. Хроники Маджипура

— Ты не ребенок и я не стану тебе ничего говорить. И кроме того, если бы я думал, что ты нуждаешься в таких советах, я бы просто не пустил тебя.

Он пришпорил маунта и помчался вниз по узкой тропке между деревьев пигми.

Валентайн мгновенно последовал за ним, стараясь не отставать. Ехать было тяжело — повсюду подстерегали угрожающие ветви и корни, вроде тех что сбили его в прошлый раз, когда он здесь ехал с Елидатом, но теперь его маунт твердо ступал по земле и не было нужды натягивать поводья. И хотя воспоминание о падении оставалось ярким, Валентайн не испытывал никакого страха, он просто держался внимательнее и знал, что если упадет и на этот раз, то последствия будут уже не такими катастрофическими. Еще он удивлялся сам себе, что так отреагировал на заботу Вориакса. Наверное, он стал слишком обидчив и слишком чувствителен, раз с такой горячностью восстал против опеки старшего брата, а ведь тот готовился помочь, ему все равно придется брать на себя ответственность за всех и за каждого, особенно за младшего брата. Обдумав все это, Валентайн решил защищаться менее рьяно.

Миновав лес, они въехали в Амблеморн, старейший из городов Замка-Горы, древнейшее местечко путаных улиц и увитых виноградом стен. Отсюда двенадцать тысяч лет назад началось покорение Горы, отсюда совершились первые рискованные вылазки на совершенно голый безвоздушный нарост тридцатимильной высоты, торчавший из почвы Маджипура. Тому, кто всю жизнь прожил в пятидесяти городах среди вечной благоухающей весны, трудно представить время, когда Гора была пустой и необитаемой. Но Валентайн знал историю первых подъемов на титанические склоны, во время которых первопроходцы подняли на вершины механизмы, вырабатывающие тепло и воздух для всей Горы; знал он и о том, как преобразовывалась Гора за проходившие столетия в место подлинной красоты, и увенчалась наконец небольшим зданием, воздвигнутым Властителем Стиамотом восемь тысяч лет назад, которое со временем неузнаваемо преобразилось, превратившись в колоссальный и непостижимый Замок, где царствовал сейчас Властитель Малибор. Они с Вориаксом замерли в благоговении перед монументом в Амблеморне с древней, вырезанной по дереву, надписью:

«Выше все было бесплодно».

Сад удивительных деревьев-халэтинг окружал подножье из полированного черного монумента, взметнувшегося ввысь.

Двое суток они провели в Амблеморне, после чего спустились по Долине Клайга к местечку под названием Чиселдорн. Там на краю мрачного и густого лесе в поселке жили несколько тысяч человек, переселившихся сюда из больших городов Горы. Они жили в шатрах, сотканных из черной шерсти диких блавсов, которые паслись на заливных лугах у небольшой речки и делились помаленьку своими шкурами со своими соседями. Кто говорил, будто они чародеи и колдуны, кто уверял, будто они бродячее племя Метаморфов, сумевшее избежать древнего изгнания своего рода с Альханроэля, и которое вынуждено теперь постоянно носить человеческий облик; правда же, подозревал Валентайн, заключалась в том, что народ этот просто отвратительно себя чувствовал в мире торговли и наживы, каким был Маджипур, и это заставляло их жить своей отдельной общиной.

Поздним полуднем они с Вориаксом добрались до холма, с которого увидели лес Чиселдорна, и сразу за ним деревню черных Шатров. Лес выглядел неприветливо: низкие и толстоствольные деревья-пингла с прямыми ветвями, росшими под самыми разными углами, тесно переплетались, образуя плотный балдахин, не пропускавший свет. А десятистенные шатры деревни, занимавшие обширнейшие пространства, походили на огромных насекомых необычной, но строго геометрической формы, замерших на мгновение перед тем, как продолжить свою неостановимую миграцию через местность, к которой были совершенно безразличны. Валентайн всегда испытывал большое любопытство к Чиселдорнскому лесу и его жителям, но сейчас, когда он добрался сюда, он почему-то уже не так страстно стремился проникнуть в их тайны.

Он смотрел на Вориакса и увидел на лице брата те же сомнения.

— Что будем делать? — спросил он.

— Ну, по-моему, лагерь разобьем здесь, а поутру съездим в деревню, поглядим, какой прием нам там окажут.

— Неужели ты думаешь, что на нас нападут?

— Нападут? Сильно сомневаюсь. По-моему, они миролюбивее многих наших знакомых. Просто, к чему навязываться на ночь глядя, раз и сами мы не хотим? Почему не уважить их стремление к одиночеству? — Вориакс указал на песчаную косу у реки. — Как, по-твоему, может, поставим лагерь здесь?

Они спешились, пустили маунтов пастись, распаковали мешки и принялись готовить ужин. Когда они собирали хворост для костра, Валентайн заметил:

— Если бы Властитель Малибор охотился за какой-нибудь тварью в здешних местах, интересно, что бы он подумал насчет уединенности здешних жителей, вернее, что бы подумали они.

— Ничто бы не помешало Властителю Малибору охотиться.

— Точно. И философские мысли его никогда не переполняют. Я думаю, ты будешь гораздо лучшим Венценосцем, Вориакс.

— Не говори глупостей.