Замок на гиблом месте. Забавы Танатоса

— Да-да, господа, я бы попросил всех быть пооткровеннее с Михайлой Яковлевичем, ибо мы все сейчас кровно заинтересованы в… — неожиданно замялся Аркадий Матвеевич.

— В чем же? — иронично осведомился Кубацкий.

— В торжестве истины, господин мой хороший, — ласково подсказал ему Юрлов. — Убийца-то сейчас посреди нас находится. Мы пока что не знаем, для чего он сотворил такое, а узнать, кто и для чего, — надо: а ну как злоумышленник не ограничится одной жертвой? Что тогда?

Скальцов на эти слова презрительно фыркнул, обратив на себя внимание ласкового Михайлы Яковлевича:

— Али ты, Сергей Диомидович, иначе мыслишь?

— Да какая, Михайло Яковлевич, тебе разница, что я мыслю? — отворотившись от Юрлова, отвечал тот. — А мыслю я, собственно, так: глупости все это и ни к чему! Анну наверняка пришлые убили, их и искать надобно. Ну что ж ты думаешь, в самом деле, что это я девицу-то зарезал или там Вадим Викентьевич? Глупость-то, господи, какая!

— Глупость не глупость, а разобраться надо, — мягко сказал Юрлов, со вздохом доедая яичницу. — Княгинюшка, попроси еще яишенки сделать, страсть как люблю ее, голубу! Мясцо-то я, грешник, есть и вовсе перестал — нехорошо это, животинушек-то кушать, а яишню весьма уважаю.

— Может быть, уже начнем? — нетерпеливо дернул тонкой бровью Кубацкий. — Я с удовольствием при других обстоятельствах выслушал бы рассказ о ваших гастрономических пристрастиях, но, поверьте, каждый лишний день пребывания в гостях у уважаемого Аркадия Матвеевича стоит мне потери баснословных денег!

— Воля ваша, сударь, — кротко молвил Юрлов, ковыряя в пустой тарелке остатки квашеной капусты. — Начнем, пожалуй. Кто из вас, господа, может сказать мне, когда видел в последний раз Анну Шмиль живой? — И внезапно строго обвел всех сидящим за столом взглядом.

— О господи! — всхлипнул управляющий, приложив к запавшим глазам засморканный платок

— Простите, ради бога, что затрагиваю отцовские чувства столь печальным образом, — учтиво извинился Юрлов. — Сам отец, знаю, каково детушек терять… О-хо-хо, деточки, деточки! — вздохнул он и, выдержав паузу, снова обратился к нам: — Итак, кто?

— Может быть, я? — с необычной для его комплекции и внешности нерешительностью спросил отец Ксенофонт. — Где-то, если не ошибаюсь, в четвертом часу я стоял у окна… вместе с господином Скальцовым и видел, как покойная бежала куда-то по двору, накрывшись какой-то тряпицей… Более я ее не видел.

— Подтверждаете, Сергей Диомидович? Было такое? — немного насмешливо спросил Юрлов.

— Ну, было… — раздраженно огрызнулся Скальцов. — Какая разница — было не было… Да, вроде бы, все так! Я тоже тогда видел ее в последний раз.

— Присоединяюсь, — согласился и я. — Я, правда, у окна не стоял, а сидел вон в том кресле, но Анну, действительно, видел.

— Я и того раньше, — шмыгнул носом Шмиль. — Что-то около двух часов дня. Звал ее сюда, но она, как всегда, отказалась, а я, старый дурак, не стал настаивать… Она у меня такая… была… — И разразился беззвучными рыданиями.

Остальные подтвердили, что если и видели вчера несчастную Анну, то еще раньше старика Шмиля, либо, как Кубацкий, вообще не видели ее в этот день.

— Понятно, — обрадовался неизвестно чему Юрлов. — Тогда идем далее. Кто может восстановить события вчерашнего застолья? Прошу кого-то одного, а остальные, если что-то будет не так, поправляйте!

— Можно? — по-школярски поднял я руку, сам внутренне удивившись своему неожиданному поведению. Право, что-то было в этом Юрлове… черт, даже не умею сказать, что именно! — Началось все спором Аркадия Матвеевича с господином Кубацким на самые безобидные темы… нечто вроде дискуссии двух полярных мировоззрений на судьбы России. На мой взгляд, победила партия капиталистов в лице Вадима Викентьевича, после чего он покинул нас, если не ошибаюсь, минут на десять. Так, Вадим Викентьевич?

— Может быть, — с холодным безразличием пожал плечами Кубацкий. — Мне как-то не пришло в голову смотреть на часы!

— Вернувшись, господин Кубацкий в дверях столкнулся с господином Скальцовым, тоже отправившимся подышать воздухом, — продолжал я, наблюдая за хладнокровно что-то жующим Сергеем Диомидовичем, — и отсутствовавшим уже несколько дольше, придя, уже только когда все перебрались в музыкальную комнату…

— Экая у вас память завидная, сударь! — насмешливо протянул Скальцов. — Словно специально за всеми следили…

— Благодарю, — отвесил я легкий полупоклон. — Просто я люблю наблюдать за людьми, это моя слабость, не скрою! Итак, после ухода Сергея Диомидовича, спустя минут этак с двадцать, нас покинул святой отец, сославшись на необходимость освежиться. Время его возвращения указать не могу, так как приблизительно через полчаса сам вышел прогуляться и покурить. Завидев приоткрытую дверь обиталища семейства Шмилей, я решил проведать отшельницу и, собственно, там ее и застал… еще живой…

— Вот как! — крайне заинтересовался Юрлов. — Успела ли, любезнейший Павел Владимирович, она вам что-то сказать?