Замок. Откровение черного колдуна

Колдун отшатнулся. Страх вырвался из него, хотя он сжал его до комка и постарался уничтожить. Народ, сбившись плотной кучкой, с обреченным ужасом взирал на явление нового, Высшего Мага. Эдуард, знаком приказал всем опустить луки и отошел с воинами назад, совершенно не желая оказаться между двумя магами. Он, как и все остальные, впервые видел их и с неподдельным интересом наблюдал, но если бы ему предложили уйти, убежать, он бы согласился и сделал все возможное, чтобы оказаться отсюда подальше.

На пригорке появились воины, в сопровождении Эстэра и Сони, но они только обнажили мечи, вскинули луки и арбалеты и больше не принимали никаких усилий ввязаться в бой, да и зачем – он бессмыслен перед волшебством.

Михаэль знал, что отступать ему не придется, так как этого просто не дадут сделать, и напал первым. Тонкий луч мрака вырвался из тьмы туч и ударил в Старца, который просто повел посохом и перенаправил его в хозяина. Маг понял, что просчитался и поспешно поставил щит. Молния разнесла его на части, выбив сноп искр и отпихнув неудачного колдуна назад. Михаэль напрягся, схватился за посох, выставил его вперед и вырвал из него три черных, как смоль, шара с прахом. Они полетели прямо, слились воедино, образовывая длинную острую косу – полумесяц, но, встретившись со стариком, распались на раскаленно-красные осколки. Смахнув обильный пот, некогда уважаемый всеми настоятель, очертил вокруг себя круг, и вырвавшийся столб тени устремился вперед. Земля задрожала, языки пламени поднялись высоко вверх, опустошая плодородную почву, и, пожирая тень, врезались в круг возведенный ослабевшим магом. Крик боли и ненависти разрезал уши. Сложное заклинание сделало свое дело, превратив в пепел самого Черного колдуна и сотворенное им волшебство.

Легкий ветерок развеял жалкую горсть останков, оголив выжженный круг травы. Крест названного Спасителя накренился и, повинуясь неведомой силе, стал плавиться, будто плача о потерянном навсегда хозяине. Молния вырвалась из расползающейся тучи и ударила в церковь, разнося в щепы стену и крышу здания. Моментально загоревшийся дом рухнул, поднимая пыль и разрушая веру в Спасителя.

Возведенная некогда невидимая стена растворилась во времени. Старец тяжело опустился на траву и склонил голову к коленям. Эдуард бросился к Нико, Тим с воинами стал спускаться с пригорка, не веря своим глазам и осматривая останки места поклонения Спасителю. Он читал летописи магов, ни никогда не видел их и тем более их противостояния. Молившиеся люди встали и с опаской поглядывали на старика, который в забытье, словно не замечал окружавших.

Земля вздрогнула, как будто какой-то вековой гигант опустил на нее свою тяжелую ногу. Старец поднял голову и нахмурился. От второго подобного шага он встал и с силой сжал посох двумя руками.

Останки церкви разлетелись как пушинки. Из ее середины появился полумилевый столб огня и пепла, и раскрылся как утренний цветок. Звериный рык оглушил местность и из сердца огня показалась ужасающая морда Нечто. Мощная трехпалая лапа опустилась на землю, выжигая на ней и на расстоянии нескольких шагов все живое. Черный маг забормотал заклятье, из носа, по бороде, струйками потекла кровь, но черная тьма небес сжалась в один ужасающего вида молот и упала на голову Нечто. Захлебывающийся визг прервал существование и опрокинул порождение ада обратно в пучину бездны. Второй молот, сотканный из дня, ударил по первому и закопал собой огненную дыру. Старец качнулся, как от удара, оперся на посох и приложил лоб к холодному металлу его наконечника.

Тьма исчезла, оставив голубое чистейшее небо и ужасную память в сердцах людей о случившемся.

Следивший за боем, Высший, сначала не заметил Стаю, но, увидев – отпрянул, взмахнул рукой, давая знак лучникам и… медленно опустил, понимая, что опасность хищники не представляют. Горожане и пришлые, стоя, безмолвствовали, не решаясь даже вознести молитву Спасителю. Сиозор подскакал с хозяином к лежащей на руках у Эдуарда девочке, тот спрыгнул с коня и осторожно подошел ближе, с опаской поглядывая на рассматривающую его Стаю.

– Что с ней?

– Михаэль попытался убить ее своим заклинанием, но не рассчитал ее возможности.

– Она жива?

– Да, сейчас придет в себя, но шрам, как мне кажется, останется на всю жизнь.

Эдуард убрал руку. Тим ничего не смог сказать, у него не было слов, рот самопроизвольно открылся, глаза выражали ужас, а губы пытались что-то произнести, но не могли. Все тело девочки перечеркивала черная выжигающая плоть, полоса, начинающаяся у левого плеча и заканчивающаяся у правого бедра. Там, где она проходила, легкая рубашонка полностью выгорела, обуглив края ткани и оголив маленькую, но уже не девственную грудь Нико, к которой еще не прикасались губы новорожденного ребенка.