Замок Сен-Мар

– Упритесь ногой в скалу, – приказал оборотень философу. – А то оба сорвемся!

Анастазия засучил ногами и после нескольких попыток уперся в склон. Диего потащил человека на себя. Доктор помогал ему по мере сил, отталкиваясь ногами от отвесной каменной стенки. Наконец он уцепился за край уступа, с которого сверзился. Уикхем вернул второй руке человечий вид, схватил профессора за шкирку и втащил на тесную площадку.

– Господи помилуй, – пролепетал тот и отполз как можно дальше от края. – Madre de Dios![11]

Некоторое время они сидели молча. Наконец Диего спросил:

– Что вы тут делаете?

– А вы?

– Гуляю, – процедил оборотень.

– Я тоже. Вышел на прогулку, дабы насладиться целебным горным воздухом.

– И волшебное зеркало-многогранник с собой прихватили на всякий случай?

– Что прихватил? – после долгой паузы уточнил Анастазия.

– Полихейлос. Так понятнее?

– Впервые слышу, – твердо и совершенно искренне ответил профессор. – Никогда не держал этой штуки в руках и… Вы что, верите в магию?

– Ну, вы-то ж верите, иначе не размахивали бы этой штукой, – ядовито подчеркнул Диего, – над куском скалы. Успели хоть что-то увидеть?

– Мне бы не хотелось быть грубым, но мне кажется, что вы бредите.

«Ну и наглый же тип», – подумал Уикхем. Может, укусить его? Хотя толку…

– Пойдемте. – Оборотень поднялся. – Я помогу вам спуститься и провожу до деревни.

С этим Анастазия спорить не стал. Вдвоем они кое-как сползли со скалы – хотя, конечно, большую часть пути Диего просто волок доктора философии на себе, поскольку человек в такой темноте уже точно ничего не видел. Анастазия только покряхтывал, но комментарии насчет ночной зоркости оборотня благоразумно держал при себе. Когда они достигли дороги, Уикхем взял профессора под локоть, направил в сторону от обрыва и повел вниз, к деревне.

– Кто такие социалисты?

– Кто? – изумленно переспросил Анастазия.

– Это какие-то люди, которых упомянул барон. Утверждал, что они чем-то опасны.

– Смотря с какой точки зрения их оценивать. Власти их не любят – что верно, то верно, – как и состоятельная прослойка граждан.

– Почему?

– Потому что социалисты хотят установить кругом свободу, равенство и братство.

– И все? – недоверчиво спросил Диего. – Всего-то?

– Ну, «всего-то»… Некоторые из них убеждены, что для свободы, равенства и братства нужно убить некоторое количество людей, желательно побольше. Видимо, иначе свободы на всех не хватит.

– Каких людей?

– Насколько я помню, основной критерий – наличие годового дохода минимум тысяч в тридцать, пара заводов в собственности или знатное происхождение.

«А у барона ведь есть и то, и другое, и третье, – подумал Уикхем. – Но все же… откуда им знать что-то про магию?»

– Это что же, какая-то шайка или банда? Что за странное название для бандитов, черт побери!

– Нет же, – терпеливо отвечал Анастазия, – это не бандиты. Это обычно студенты, жаждущие изменить мир. В целом ничего опасного в том, что они интересуются новеньким политическим учением, нет – должна же молодежь как-то развлекаться, верно?

– Ничего себе – развлечения!

– Обычная утопическая идейка, совершенно бесполезная в силу своей полной практической нереализуемости. Вся их болтовня об уничтожении всех богатых ради блага бедных – не больше, чем досужий детский лепет. Им никогда не хватит смелости, – с насмешкой сказал Анастазия, – убить даже собаку, не говоря уж о человеке.

Это прозвучало как-то слишком жестко, словно доктор философии действительно знал, о чем говорил, – и откуда бы университетскому профессору набраться таких знаний? Однако Уикхема обеспокоило не только это: похоже, барон попросту врал им в глаза без зазрения совести. Диего не особо интересовался политикой или модными в узких интеллектуальных кругах доктринами общественного устройства – но как этого мог не знать Сен-Мар? Он-то бы точно не спутал соционистов, или как их там, и социалистов и наверняка знал, чем они занимаются.

– А почему вы спрашиваете? – вдруг заинтересовался Анастазия.

– Расширяю кругозор, – буркнул Диего.

– Для того, кто помогает видному историку, вы поразительно невежественны. Магия, пф-ф-ф!

На этот счет у Диего тоже были вопросы и к профессору, и к барону – но он решил пока погодить, чтобы дождаться более благоприятного момента. Да и в целом он не хотел здесь задерживаться – Диана была в замке Сен-Мара уже несколько часов, и оборотень хотел поскорей туда вернуться, чтобы убедиться, что с ней все в порядке.

Илара, зона отчуждения вокруг Фаренцы

– Ну, вот он я, – сказал Натан, – вернулся, стало быть.

Он присел на камень; пес улегся у его ног. Перед бывшим комиссаром расстилался каменистый пляж, а за ним плескался залив. Сгущались сумерки, и в наступающем полумраке все отчетливей становились очертания прозрачного, чуть светящегося белым купола. Его стена выступала из воды и поднималась ввысь, к клубящимся в низком небе облакам.

– Полгода, считай, просидел в Эсмеране безвылазно. Но должен сказать, время провел с пользой. Повидал интересные места, познакомился с интересными людьми, подписал кое-какие бумаги… А ты тут как?