Замок Сен-Мар

Миледи опустила Диану Уикхем около ведьмы, выставила между собой и пулями щит и отмахнулась от молний Цепью. Они расцветили прозрачные звенья Цепи золотыми, белыми и бледно-зелеными переливами, но никакого вреда не причинили. Следующим ударом мисс Шеридан проломила защитный купол, сгребла всех трех бартолемитов и стиснула кольцами Цепи, как удав. Послышалось несколько задыхающихся криков, и все трое безвольно повисли в хватке миледи.

Карло Анастазия решил не рисковать единственной жизнью и бросился прочь, прикрываясь щитом, но миледи не собиралась отпускать главную добычу. Кольца Цепи распластались вокруг нее, круша деревья, взбивая в пену болотную жижу и сбрасывая наземь шапки снега.

В этом искусственном снегопаде сверкающие, словно алмазные, звенья Цепи опутали бартолемита по рукам и ногам, проволокли обратно к руинам сторожки и приложили оземь так, что Джен усомнилась в том, довезет ли пленного до замка живым.

– Миледи! – крикнула она.

Мисс Шеридан обернулась к ведьме, сложила бартолемитов на берегу болота и спросила:

– Отчего же вы не освобождаете нашего рекрута, Джен? Она заслуживает наилучшего обращения с нашей стороны за блестяще выполненную миссию!

Глава 8

27 февраля 1866 года

Мы находим идеи бартолемитов вредными и опасными как для общества в целом, так и для отдельных личностей, которые могут увлечься мнимым благородством и простотой этой доктрины. Мы уверены, что ее распространению следует всячески препятствовать, и готовы оказать в этом помощь, даже если это поставит под вопрос традиционную автономию университетов.

Из письма Н. Бреннона, главы Бюро,

Министру просвещения Риады

Риада, замок Редферн

Натан видел, что они взволнованы – все трое. Маргарет во время сильного волнения несколько теряла контроль над душами и телом – ее руки судорожно сжимали и разжимали подлокотники кресла, взгляд то и дело бесцельно метался по комнате или становился рассредоточенным, словно она больше смотрела на Редфернов, чем на реальный мир. Бреннон их понимал: столько времени ждать, идти к цели, которая даже чародею покажется совершенно безумной, – и вот наконец-то получить то, о чем они мечтали так давно.

– Пригласить его? – спросил Натан.

– Энджел говорит, что я в прошлый раз напугала его до полусмерти, – с нервным смешком сказала Маргарет. – Хотя я старалась его успокоить и привлечь к нам. Нельзя терять Истинный Взор. Чем мы хуже бартолемитов, черт возьми?

– Юная леди! – строго одернул экс-комиссар.

– Прости, дядя, это Джеймс. Он хочет сам говорить с Мируэ.

– Ну, так пусть говорит, – пожал плечами Бреннон.

– Да, но мальчик заметит… я не уверена, что вы не запугаете его еще сильнее, чем я! – воскликнула племянница, помолчала и довольно ехидно добавила: – Я верю в ваши благие намерения. Я не очень верю в то, что вам удастся их воплотить. Энджел, вам тем более нельзя!

«Господи», – подумал Натан.

Когда Пегги начинала говорить с ними вслух, это выглядело еще хуже, чем когда из тела девушки вещал какой-нибудь Редферн. Пес, успокаивающе сопя, положил голову Бреннону на колено, и он потрепал бархатистые уши.

– Ладно, хорошо, – недовольно сказала Маргарет. – Попробуйте, только аккуратно. Нам нужно получить от него плоть и кровь, и хотя я могу взять их силой…

У Натана глаза на лоб полезли, но следующий возглас девушки подсказал ему, что эта идея принадлежит не ей:

– Энджел, только попробуйте! Никакой силы! Он должен согласиться сам!

– Я зову мальчика, – твердо сказал Бреннон, у которого уже голова шла кругом.

Он позвонил, и его секретарь впустил в кабинет Шарля Мируэ. В приемной Натан успел заметить массивную фигуру Уикхема. Его сестра все еще была в лазарете. Надо бы зайти к ней, проверить, как она.

– Доброе утро, – сказал правнук Джеймса, настороженно глядя на Бреннона.

Кусач поднялся, встряхнулся и направился к Мируэ, дружелюбно помахивая хвостом. Мальчишка замер, вытаращившись на пса, который обнюхал его ботинки, брюки, ладони и разочарованно фыркнул, не обнаружив нигде никакого лакомства.

– Он не кусается, не бойся, – сказал Натан. – Можешь погладить.

Мируэ несмело провел рукой по густой гриве Кусача.

– А вы кто?

– Я – Натан Бреннон, глава Бюро, дядя этой леди, с которой ты уже познакомился.

Мируэ украдкой взглянул на Маргарет, нахмурился и несмело тронул очки – а потом вдруг сдернул их с носа и отшатнулся.

– Он там! – вырвалось у юноши.

– Здесь твой прадед, – кашлянул Бреннон; ситуация становилась все более дикой. – Джеймс Редферн. Он хочет побеседовать с тобой.

– Но я не хочу!

– Ну здравствуй, правнук, – произнесла Маргарет с весьма характерной интонацией.