Замок Толор - 2

— И кого же он победил и рассеял? С его пятью десятками солдат? — небрежно бросил купец.

— Див Тибота, див Говата… И… Был там еще кто-то. Не знаю точно.

Мои слушатели переглянулись… И расхохотались. Ржали они долго, хлопая друг друга по плечам, и рассказывая, каким образом такое могло получиться. Все они сходились к версии, что соединенное войско баронов накрыла неизвестная форма расстройства желудка — никих других способов победить у графа шансов не было.

Я постепенно наливался яростью, но старался не показывать вида, что мне это не нравится. Насмеявшись, купец заказал еще эля:

— Хозяин, кувшин и кружку этому весельчаку! — и добавил своим соседям. — Духи и демоны, я лет сто так не смеялся!

Спас меня, как ни странно, Хряк:

— Вы бы все-таки расспросили, как нашему графу это удалось, господин… Этот парень — один из десятников див Толора.

Купец, собиравшийся хлопнуть по плечу и меня, резко изменился в лице, побледнел и опустил руку. Остальные тоже резко заткнулись. Они переглянулись и, наконец, командир охраны сказал:

— Ты извини нас, мы не хотели оскорбить тебя или твоего графа. Просто неудачно пошутили.

— Ничего страшного, — пожал плечами я. — див Тибот действительно собрал такую армию, что я и сам бы не поверил, что с полусотней людей можно ее победить. Но он сунулся на штурм замка. И мы его разбили.

— А что с ним сами стало? Убит?

— Умер. Мы взяли его в плен, но он скончался в темнице, — я не стал уточнять подробности. Кому это надо?

Купцы молчали. Наконец, главный из них сказал:

— Ладно, пообедали, и хватит! Выдвигаемся!

— А как же ночевка? — разочарованно протянул командир охраны.

— Я сказал, едем! — рявкнул главный, и все буквально подскочили со своих мест.

— Так возьмете меня? — спросил я.

Купец улыбнулся кривоватой ухмылкой и кивнул:

— Конечно! Тебя мы возьмем обязательно. Три серебряных в день, наш ночлег и еда. Пойдет?

— Четыре.

— Три — моя ставка для охранников. Хочешь — соглашайся. Нет — езжай как попутчик.

— Тогда согласен.

Пока они собирались, я пошел разыскивать Хряка, чтобы забрать деньги, заплаченные за ночлег. Тот даже не скрывал, что рад моему отъезду, и с радостью отдал монету. Пройдя на задний двор, к нужнику, я уже расслабился было, когда через стенку раздался голос Твавикхиллы:

— Ящерица, не езди с ними! Это плохие люди!

Я фыркнул:

— Я знаю, Цветок. Не волнуйся, все будет в порядке. Я и сам плохой.

— Ты не понял. Они задумали против тебя плохое! Я чувствую!

Я засмеялся:

— Цветок, успокойся! Ну что плохого они могут задумать против бродяги? Деньги им не нужны, коня моего отобрать? Ерунда все это. Ничего они мне не сделают!

— Ну пожалуйста, Ящерица! Останься сегодня! Я… Я приду к тебе ночью, если хочешь…

Ого! Я заправился. Это, конечно, интересно, но главное — дело:

— Извини, Цветок, я должен ехать, — и потопал к своему коню.

Мне показалось, или она зарычала от злости? В голове слегка шумело, но на Сизого я забрался без проблем. И даже особо не качался в седле, как мне казалось.

* * *

Сидя в глухой, закрытой повозке, среди прочих пленников, связанный, я раз за разом проклинал свою самоуверенность. Предупреждений ведь было более, чем достаточно. И общее настроение купцов против Толора, и то, как они побледнели, когда я оказался десятником, и их кривые ухмылки. Да, на слова Твавикхиллы, как на бабий бред, я мог не обратить внимания, но остальное-то!? Упрямый баран.

Когда мы, практически в сумерках, пересекли границу с баронством Тибота, я даже не обратил внимание на то, что парни стали подтягиваться ко мне. Мне и в седле не особо ровно удавалось держаться, хотя хмель чуть рассеялся на свежем воздухе.

— Стой! — приказал купец в голове колонны.

Наконец-то ночевка, подумал я. Все вокруг тут же спешились, и один охранник даже взял Сизого под узду, пока я спешивался.

— Спасибо! — поблагодарил я его за помощь, соскакивая с коня.

И тут же получил чем-то твердым по затылку.

Проснулся я уже тут. Внутри фургона. Среди еще двух десятков жутко смердящих людей, закованных в кандалы и изможденных.

Большинство пленников были кочевниками. Я попробовал кричать.

— Бесполезно, — сказал один из них. — Фургоны заколдованы. Никто нас не слышит, мы пробовали.

— Куда нас везут? — спросил я.

— Мы рабы. Подарок байра Мохарочта байру Сафу в честь свадьбы их детей, — ответил из угла какой-то дедуля.

— Сам ты раб! — яростно перебил первый. — Часть тут действительно рабы. Но я — воин байра Маскоста… Случайно попал в плен, — он отвел глаза.

— Ты раньше был воином, — спокойно возразил дед. — Теперь ты такой же раб, как и я. И как он, — старик кивнул на меня. — Хотя те, кто тебя сюда кинул, не собирались надолго оставлять тебя в живых.

— Да? — оживился я. — А что они говорили?

— Толстый сказал, что тебя будут пытать. И еще что-то. Про брата. Ты убил кого-то?

Я пожал плечами:

— Я много кого убил. У нас война.

Воин оживился:

— Ты тоже воин?

— Да. Я Хонор.

— Ящерица? Ты кочевник?

— Наполовину. По матери.

Он кивнул: на Каменной Пустоши родство считалось по женской линии.

— Я Бисхар. А вон он — Варисшар.

— Варисшар? Большое Дерево? — удивился я.