Замок у моря

— Что-нибудь не так? — озабоченно спросил я. — Что с вами?

— Вы высказали сейчас замечательно интересную мысль, Дастингс, — он продолжал смотреть на меня все с тем же выражением, но, как мне показалось, к этому добавилось еще то умственное напряжение, которым Пэро всегда старался подстегнуть к работе свои любимые серые клеточки.

От столь непонятно высокой оценки моих рассуждений я растерялся и даже чуть заподозрил розыгрыш, но в тот же момент отогнал эту мысль. Теперь лицо моего друга имело крайне сосредоточенный вид. Закинув руки назад, он слегка наклонил голову и, глядя в землю перед собой, нервно покусывал верхнюю губу. Я знал эту его манеру, выдававшую исключительно интенсивную умственную работу.

Через полминуты он поднял голову и уже спокойно посмотрел на меня.

— Прекрасная подсказка, mon ami, не знаю, что бы я без вас делал. — Он грустно улыбнулся. — То есть, к сожалению знаю: я бы несомненно зашел в тупик.

— О господи, Пэро! — почти взвыл я. — У меня нет ни малейшего представления о том, что такого особенного я мог сказать. Ну объясните же, пожалуйста! Неужели вы поняли — кто преступник?

— Не торопите меня, mon ami, пока я ничего не могу сказать о преступниках. Просто своей прекрасной логикой вы дали мне в руки ключ, с помощью которого, образно выражаясь, возможно удастся открыть самую главную дверь в этом замке.

Мы сели в такси, чтобы вернуться домой. День, за всеми прошедшими событиями, незаметно приблизился к вечеру, хотя летнее солнце стояло еще над горизонтом.

Через несколько минут быстрой езды мы оставили за собой большую часть пути и впереди показался красивый коттедж доктора Бакли. Я разглядел у калитки тонкую фигурку Беты и Пэро тоже обратил на нее внимание.

— Нас, кажется, приглашали на чашку кофе, Дастингс. Может быть, сегодня и не самый подходящий день, но что-то очень хочется кофе. Остановите, пожалуйста, машину у того дома, мой друг, — обратился он к шоферу, протягивая ему деньги, — дальше мы доберемся сами.

— Очень рада видеть вас, господа.

Бета уже переменила утреннее траурное платье на легкое летнее, приятного абрикосового цвета, и выглядела, как мне показалось, даже чуть-чуть беззаботно. Я также обратил внимание, что бывший в последние дни на ее туалетах черный бант уже отсутствует.

— Мы вспомнили про приглашение на кофе, мадемуазель, хотя вряд ли тактично делать это в подобный день… — с извиняющейся улыбкой проговорил Пэро.

— Прошу вас в дом господа. В любом деле когда-то нужно ставить точку.

Ответ прозвучал излишне решительно и сухо, и может быть, почувствовав это, мисс Бакли приостановилась у входа в коттедж и, повернувшись к нам, добавила:

— В силу понятных нам всем обстоятельств, я хочу чтобы вы знали, господа, я не была очень близка с этими людьми. Мы были неплохо знакомы, это так. Пожалуй, можно добавить, что бедный Стив пытался немного ухаживать за мной. Здесь провинция, и хуже того, деревня, поэтому отношения людей кажутся более близкими, чем на самом деле.

Она жестом пригласила нас внутрь, и мы оказались в гостиной. Тут же молодая леди попросила разрешить ей повозиться немного на кухне, и мы получили возможность осмотреться.

Гостиная была обставлена дорого и со вкусом. Пожалуй, даже очень дорого, если иметь в виду такой глухой уголок Англии, а не лондонскую квартиру в богатом квартале.

Пэро с удовольствием и вниманием оглядел обстановку, а потом, встретившись со мной взглядом, выразительно поцокал языком.

Мисс Бакли появилась очень скоро. С серебряным подносом, таким же кофейником на нем и чашками тонкой чеканки. Эти предметы были подстать обстановке — несомненно, из антикварного разряда.

Но что касается кофе, он оказался действительно самым крепким и ароматным из всех, который я когда-либо пробовал.

— О, восхитительно, мадемуазель! — искренне заявил Пэро. — Он так крепок, что вряд ли я быстро засну в эту ночь.

— И что же вы будете делать, мсье?

— Думать.

— О том, кто убийца?

Странное выражение появилось у нее на лице: и шутливое, и серьезное вместе.

— Вы вполне допускаете, что Джеральд Холборн застрелил Стива? — вместо ответа спросил Пэро самым будничным тоном.

Девушка задумчиво наклонила голову и слегка повела высокими бровями.

— Я вам уже говорила, что не так уж хорошо знала этих людей, мсье. А что касается Джеральда, — она сделала маленький глоток, — мне кажется, его вообще толком никто не знал. Ни отец, ни дядя.

— Откуда у вас такие ощущения, мадемуазель?

Она опять сделала паузу.

— От него самого. Джеральд не относится к породе открытых людей. И еще в нем много внутренней силы, я всегда это чувствовала.

Сам тон ее последних слов мне показался не очень доброжелательным, и судя по всему, она не собиралась ничего добавлять к сказанному.

— При вас молодые люди никогда не ссорились? — не замечая этого, спросил Пэро.

— Нет, такого не было. Джеральд никогда бы ничего подобного не допустил. К тому же, он относился к Стиву не как к равному. По-моему, с внутренним пренебрежением, как умные люди относятся к случившемуся в жизни недоразумению.

— А Стив это чувствовал?

— Полагаю, что нет.