Замок у моря

— Я виноват, что отвлекся от общего разговора, друзья. Это потому, что мои серые клеточки обленились и не хотят быстро думать. Но ничего, я их заставлю. Будьте любезны, лейтенант, — обратился он к Кагерли, — организуйте размещение портретов покойного Стива Харди в возможно большем количестве газет и сопроводите примерно следующим текстом: «Всем, знавшим этого или похожего на него человека, просьба обратиться в полицейское управление Саутпорта». Очень важно, чтобы Скотланд-Ярд уже сегодня поместил эти фотографии в центральных вечерних газетах, но не менее важно, чтобы они их дали и в утренних периферийных. И пусть добавят несколько слов о премии. У них ведь есть для этого фонд.

Лейтенант Кагерли сделал в блокноте нужную запись и собрался что-то спросить, когда в кабинет вошел один из его сотрудников и положил на стол перед начальником служебную папку.

— Есть что-нибудь интересное? — поинтересовался тот.

— По-моему, да.

Сотрудник открыл папку и указующе ткнул пальцем куда-то в начало текста. Лейтенант поводил там глазами и, поблагодарив, отпустил подчиненного. Его лицо стало очень серьезным.

— Сведения о морской биографии слуги Холборнов Каспера, джентльмены, — сообщил он. — Мои люди неплохо поработали.

Он снова посмотрел в текст, а потом на нас:

— Главное здесь всего в двух строках. Вот: Каспер двадцать пять лет назад провел свой первый рейс вместе с погибшим Гарри Клайдом. В один и тот же день они были наняты на корабль.

Он вынул из стола другую папку, с делом Клайда, и, полистав ее, объявил:

— Плавали они вместе по крайней мере полгода. Я сейчас сравнил те и другие данные. И еще, — он посмотрел в бумаги, — судно было каботажное, перевозило грузы вдоль берега. Команда таких судов в те времена была очень небольшой, джентльмены, пять-шесть человек.

— Однако же Каспер мог просто не узнать изменившуюся за двадцать пять лет внешность своего бывшего товарища, — возразил я. — Ведь ему там, на берегу, не сообщили имя.

— Не исключено, вы правы, mon ami, — вяло поддержал меня Пэро. — А как называлось судно?

— «Камбала», мсье.

— Глупое название. Позвольте нам, лейтенант, самим осторожно поговорить со слугой об этом его далеком прошлом.

— Ради бога, мсье, и это меньше его насторожит, чем вопросы полиции.

— Я бы еще попросил вас, — Пэро встал, давая знать, что мы уходим, — дать нам в сопровождение полицейского, чтобы, опираясь на его авторитет, мы могли поговорить с официантом в том пабе, где мистер Уиттон коротал время, дожидаясь открытия магазина запасных частей в тот роковой день.

— У вас разве есть сомнения на его счет, мсье, мы ведь уже опрашивали официанта?

— Нет, но нелишне еще раз проверить.

Паб находился совсем недалеко от берега моря и того места, где мы в тот день расстались с Уиттоном.

Выделенный нам в помощь полицейский вызвал управляющего и, велев оказать нам всяческое содействие, попрощавшись, ушел. Почти сразу же перед нами предстал и пожилой официант, обслуживавший в тот день Мэтью Уиттона и знавший его в лицо прежде.

— Скажите, мой друг, — обратился к нему Пэро, одновременно вкладывая в руку официанта шиллинг, — в котором часу мистер Уиттон появился здесь у вас два дня назад?

— Примерно в четверть третьего, сэр.

— Вы так хорошо запомнили?

— Я как раз заступил на смену, сэр.

— Что он заказал?

— Бокал пива, а вскоре еще один.

— Попробуйте вспомнить поточнее, когда он заказал второй бокал?

— Очень скоро, — чуть подумав, ответил официант, — минут через десять. Да, сэр, минут через десять-двенадцать.

— А в промежутке между этими двумя заказами вы видели его за столиком?

— Может и видел, сэр, да сейчас не могу точно сказать. Зал очень большой, а нас в это время дня всего двое официантов. Бегаешь как угорелый. Он сидел там, у самой стены.

Мы посмотрели в направлении его руки в полутемную часть зала в противоположной стороне от входа.

— Что-нибудь еще вы успели заметить?

— Пожалуй, одну мелочь, сэр. У него, наверное, была слегка повреждена левая рука. Я заметил, когда он расплачивался, что она перевязана носовым платком.

— Может быть, перебинтована?

— Нет, сэр, перевязана клетчатым платком.

Пэро покивал головой и поблагодарил официанта. Мы направились к выходу, и хотя мой друг, как бывало в таких случаях, старался скрыть свое разочарование, оно отражалось на его лице.

— Нет худа без добра, — ободряюще сказал я ему. — В конце концов — чем уже круг подозреваемых, тем сильнее он сжимается вокруг настоящего преступника. Управиться меньше чем в пятнадцать минут Уиттон мог только на лошади, которой не было, или на моторной лодке, которая была бы услышана. И то при условии, что жертва должна была поджидать его на месте преступления. Иначе он бы не уложился и таким способом. Хотя, если не объявятся другие наследники, — размышляя вслух, продолжил я, — именно Мэтью становится единственным владельцем всего состояния, если Джеральд Холборн будет признан виновным. Конечно, титул и место в палате лордов он наследовать не сможет…

Тут я вдруг заметил, что Пэро смотрит на меня удивленными широко открытыми глазами.