Замок в воздухе (ЛП)

— И какой же я пес, — продолжил Абдулла, — я заставил тебя трудиться в жаре пустыни, нагруженным жутким весом моих цепей. О лучший и элегантнейший из ковров, теперь я думаю только о тебе и том, как я наилучшим образом мог бы избавить тебя от этой ужасной тяжести. Если бы ты полетел на небольшой скорости — скажем, лишь немного быстрее, чем может бежать верблюд — на север к ближайшему месту в пустыне, где я мог бы найти кого-то, кто снял бы цепи, было бы это приемлемо для твоей любезной и аристократической натуры?

Похоже, он попал в нужный тон. Теперь ковер источал нечто вроде самодовольной гордыни. Он поднялся примерно на фут, слегка изменил направление и целеустремленно двинулся вперед со скоростью семьдесят миль в час. Абдулла вцепился в его край и всмотрелся назад на разочарованного наездника верблюда, который скоро сжался до точки в пустыни позади.

— О благороднейший из артефактов, ты султан среди ковров, а я твой жалкий раб! — бессовестно заявил Абдулла.

Ковру это так понравилось, что он полетел еще быстрее.

Десять минут спустя он взмыл над песчаной дюной и резко остановился прямо под вершиной на другой стороне. Наклонившись. Абдулла беспомощно скатился с него, подняв тучу песка. И продолжил катиться, греметь, звенеть, подпрыгивать, поднимать еще больше песка, а потом — после отчаянных усилий — рухнул ногами вперед и, пробороздив песок, скатился к самому краю маленького грязного пруда в оазисе. Несколько людей в лохмотьях, которые сидели на корточках вокруг чего-то на краю этого пруда, вскочили и отпрыгнули в стороны, когда Абдулла рухнул посреди них. Ноги Абдуллы зацепились за вещь, над которой они сидели, и толкнули ее обратно в пруд. Один из мужчин возмущенно вскрикнул и с всплеском кинулся в воду, чтобы спасти ее. Остальные вытащили сабли и ножи (а один — длинный пистолет) и угрожающе окружили Абдуллу.

— Перережьте ему горло, — велел один из них.

Абдулла заморгал, прогоняя песок из глаз, и подумал, что редко встречал более злодейское сборище. У всех были шрамы на лицах, хитрые глаза, плохие зубы и неприятные выражения. Самым неприятным из всех был человек с пистолетом. В одной ноздре его большого крючковатого носа висела серьга, а под носом топорщились густые усы. Головной убор был подколот сбоку кричащим красным камнем в золотой броши.

— Откуда ты спрыгнул? — спросил этот человек и пнул Абдуллу. — Объяснись.

Все они, включая того, который вылезал из пруда с некоей бутылкой, смотрели на Абдуллу с выражением, которое давало понять, что лучше бы у него имелось хорошее объяснение. А не то…

Глава седьмая, которая знакомит с джинном

Абдулла выморгал еще больше песка из глаз и пристально уставился на человека с пистолетом. Он был полным и абсолютным воплощением мерзкого разбойника из мечты Абдуллы. Видимо, еще одно совпадение.

— Сто раз прошу прощения, джентльмены пустыни, — произнес он с величайшей вежливостью, — за то, что я вот так вторгнулся к вам, но правда ли, что я обращаюсь к благороднейшему и всемирно известному разбойнику, несравненному Кабулу Акбе?

Остальные мерзкие личности вокруг него пришли в изумление. Абдулла отчетливо слышал, как один из них сказал:

— Откуда он знает?

Но человек с пистолетом просто усмехнулся. Его лицо было буквально создано для таких усмешек.

— Это действительно я, — ответил он. — Так я знаменит?

Еще одно совпадение, подумал Абдулла. Что ж, теперь он хотя бы знал, где находится.

— Увы, странники пустыни, — сказал он, — я, как и вы, благороднейшие, притесняемый изгой. Я поклялся отомстить всему Рашпухту. Я прибыл сюда специально, чтобы присоединиться к вам и добавить силу моего ума и моего оружия к вашему.

— В самом деле? — произнес Кабул Акба. — А как ты сюда попал? Упав с неба с цепями и всем остальным?

— С помощью волшебства, — скромно ответил Абдулла — он подумал, что так скорее всего впечатлит этих людей. — Я действительно упал с неба, благороднейшие из кочевников.

К несчастью, они не впечатлились. Большинство засмеялось. Кабул Акба кивком послал двоих наверх песчаной дюны, чтобы изучить место, откуда он появился.

— Значит, ты можешь творить магию? — спросил Кабул Акба. — Цепи на тебе имеют к этому какое-то отношение?

— Конечно, — ответил Абдулла. — Я настолько могущественный маг, что сам султан Занзиба обременил меня цепями из страха перед тем, что я могу совершить. Разбей цепи и разомкни наручники, и ты увидишь великие дела.

Краем глаза Абдулла уловил, как те двое возвращаются, вдвоем неся ковер. Он очень надеялся, что это к лучшему.

— Железо, как тебе известно, не позволяет магу использовать магию, — серьезно заявил он. — Не стесняйся сбить их с меня, и перед тобой откроется новая жизнь.

Остальные разбойники посмотрели на него с сомнением.

— У нас нет зубила, — сказал один из них. — Или молотка.

Кабул Акба повернулся к двоим с ковром.

— Там было только это, — отчитались они. — Никаких признаков ничего, на чем ехать. Никаких следов.

Главный разбойник погладил усы. Абдулла вдруг заинтересовался, не зацепляются ли они за кольцо у него в носу.