Замок в воздухе (ЛП)

— Я ни на секунду не поверю в ифрита. Слишком уж всё удобно. Должно быть, ты где-нибудь спрятал девушку. Уведите его, — велел он солдатам, — и заприте в самой надежной темнице, что у нас есть. Оставьте цепи на нем. Он наверняка использовал какое-то волшебство, чтобы проникнуть в сад, и, вероятно, может использовать его, чтобы сбежать, если мы не будем осторожны.

Абдула невольно вздрогнул от этих слов. Султан заметил и гадко улыбнулся:

— Затем я хочу, чтобы организовали поиск моей дочери с обходом всех домов. Как только ее найдут, ее следует привести в темницу для свадьбы, — его взгляд задумчиво вернулся к Абдулле. — До тех пор я буду развлекаться придумыванием новых способов убить тебя. В данный момент я склоняюсь к тому, чтобы посадить тебя на сорокафутовый кол, а потом позволить стервятникам выклевывать из тебя кусочки. Но я могу передумать, если мне в голову придет что-нибудь похуже.

Когда солдаты потащили его прочь, Абдулла почти отчаялся снова. Он подумал о пророчестве, сделанном при его собственном рождении. Сорокафутовый кол чудесно вознесет его над всеми в этой стране.

Глава шестая, которая показывает, как Абдулла попал из огня да в полымя

Абдуллу поместили в глубокую вонючую темницу, в которую свет проникал сквозь единственную крошечную решетку высоко в потолке, и тот не снаружи. Вероятно, он попадал сюда от далекого окна в конце коридора этажом выше, в котором решетка находилась на полу.

Зная, что скоро будет тосковать по свету, Абдулла постарался, пока солдаты тащили его, напитать глаза и сознание его образами. Во время остановки, когда солдаты отпирали наружную дверь в темницы, он поднял голову и огляделся. Они находились в темном внутреннем дворике с пустыми каменными стенами, которые возвышались вокруг, словно скалы. Но если сильно запрокинуть голову, Абдулла мог видеть на некотором расстоянии тонкий шпиль, резко выделявшийся на фоне утреннего золота восходящего солнца. Он с изумлением понял, что сейчас всего лишь час после рассвета. В темной синеве неба над шпилем мирно расположилось единственное облачко. Утренняя заря еще окрашивала облачко красным и золотым, придавая ему вид высоко нагроможденного замка с золотыми окнами. Золотой свет выхватывал крылья белой птицы, которая кружила вокруг шпиля. Абдулла был уверен, что это последняя красота, что он видит в своей жизни. Пока солдаты волокли его внутрь, он смотрел на небо, сколько мог.

Оказавшись запертым в холодной серой темнице, Абдулла пытался сберечь эту картину как сокровище, но ничего не вышло. В темнице он попал в другой мир. Долгое время Абдулла был слишком несчастен, даже чтобы заметить, насколько тело свело судорогой от цепей. А заметив, начал с лязгом кататься по холодному полу, но это не слишком помогло.

— И в таком положении я останусь на всю жизнь, — сказал он себе. — Если только, конечно, кто-нибудь не спасет Цветок-в-Ночи.

Но это вряд ли, поскольку султан отказывался верить в ифрита.

Затем Абдулла попытался спастись от отчаяния с помощью мечты. Но почему-то мечтания о себе, как о похищенном принце, совсем не помогали. Он знал, что это неправда, и не мог перестать виновато думать о том, что Цветок-в-Ночи поверила ему, когда он рассказывал ей. Наверное, она, сама будучи принцессой, как он теперь узнал, решила выйти за него замуж, поскольку думала, что он принц. Абдулла просто не мог представить, что когда-нибудь решится сказать ей правду. Некоторое время ему казалось, что он заслуживает наихудшей участи, придуманной для него султаном.

Потом он начал думать о самой Цветке-в-Ночи. Где бы она ни была, она наверняка не меньше него напугана и несчастна. Абдулла жаждал утешить ее. Он так хотел спасти ее, что некоторое время тщетно выкручивал цепи.

— Наверняка, больше попытаться некому, — пробормотал он. — Я должен выбраться отсюда!

Затем, хотя он был уверен, что эта идея столь же глупа, как мечта, он попытался призвать волшебный ковер. Абдулла отчетливо представил, как ковер лежит на полу его лавки, и позвал его вслух — снова и снова. Он произнес все похожие на волшебные слова, какие мог придумать, надеясь, что одно из них окажется тем самым.

Ничего не произошло. И как же глупо было воображать, что получится! Даже если ковер мог услышать его из темницы, если предположить, что Абдулла наконец правильно произнес секретное слово, как даже волшебный ковер смог бы протиснуться сюда сквозь крошечную решетку? А если предположить, что он все-таки протиснется, как это поможет Абдулле выбраться?