Замороженные приливы (ЛП)

— Принцесса, — промолвил король, — позвольте представить мне двух моих самых доверенных советников, Мило Иагариса и Феликса Габраса.

Феликс и Мило поклонились перед нею.

— Очень приятно, — промолвила она, сделав реверанс в ответ. — Учитывая взгляды, буду считать, ваша светлость, что в Митике «Советник» синоним «стражник»?

Король рассмеялся.

— Вы очень проницательны. Как я мог забыть об этом, принцесса?

— Я ничего не забыла о вас, — улыбка Амары неизменно оставалась на её прекрасном лице. — Продолжим наш путь?

В Митике кареты были закрыты, с маленькими окнами, крепкими дверями и большими деревянными колёсами, предназначенными для длительных поездок по ледяным, скалистым дорогам. В Крешии они были скорее под навесом, затенённые, но открытые для солнца. Колёса — тонкие и стройные, и сама карета из бледно-белого дерева, ещё и с драгоценными металлами.

Феликс откинулся на сидении и закрыл глаза, наслаждаясь тёплыми лучами на лице. Несколько лошадей чисто-белого окраса, с ароматными цветами, вплетёнными в гривы и хвосты, вывели повозку из доков, и кучер перемещался по гладкой каменной дороге. Крешия была столь красочна, её здания, магазины и таверны очень отличались от всего, что Феликс прежде видел.

Вскоре Феликс понял, что драгоценности были куда более красивыми, чем богатыми. Это само совершенство. Каждая деталь, каждый укромный уголок, каждый дюйм в городе был безупречен, даже детали в живописи и скульптуре. Окна сверкали. Улицы сияли. На небе — ни одного облака.

— Красота, — пробормотал Феликс.

— Да? — отозвалась Амара, и Феликс был удивлён, что случайно привлёк её внимание. — Мой отец поставил физическую красоту на первое место в Крешии, особенно в Джевеле. Он считает красоту силой.

— Что же происходит, когда появляется уродство? — спросил Феликс.

Её выражение стало задумчивым.

— Я не могу даже думать о подобном.

— Ну, теперь, Мило, уверен, что у тебя ничего не получится.

Феликсу удалось вызвать искреннюю улыбку принцессы — но король и Мило сидели близко и слышали, так что пора уже и замолчать.

Карета миновала своё отражение в гигантском куполообразном серебряном здании, которое Амара называла главным храмом Джевела. Феликс не знал многого о крешийской религии, но был уверен, что они не молятся ни Валории, ни Клейоне.

Наступила тишина на несколько долгих мгновений, пока Амара наконец-то не заговорила.

— Простите, король Гай, но я должны спросить, так как была слишком заинтересована с момента новости о вашем посещении. О чём вы хотите поговорить с моим отцом? Что за срочное дело заставило вас проделать этот путь?

— Я восхищаюсь вашей искренностью и вашим любопытством, принцесса, но, боюсь, это моё дело и дело императора. Уверен, вы поймёте.

— Бросьте. Уверена, вы можете мне намекнуть.

Улыбка застыла на губах короля.

— Разве вам понравился визит в моё королевство, принцесса?

Амара колебалась, прежде чем ответила из-за слишком резкого изменения темы.

— Очень.

— Мне жаль, что вы уехали прежде, чем мы смогли попрощаться.

— Да, и я была так несчастна, пропустила даже стражей на вилле, что сопроводили бы меня и моего брата в ваш дом. Простите за грубый отъезд, но мне надо было уходить. Я не могла больше находиться в вашем царстве.

На первый взгляд, это был лишь вежливый разговор двух членов королевской семьи, но Феликс готов был поклясться, что слышал что-то тёмное, иное, не дружелюбное в их тоне.

— Как жаль, — промолвил король. — Я послал стражников, потому что мне удалось отыскать прекрасные покои для вас во дворце.

— Как мило!

Король посмотрел на неё, его улыбка стала шире, и тёмные глаза блестели с интересом.

— Вы меня разочаровали, принцесса. Знаменитая крешийская прямота, как правило, заметна. Неужели мы продолжаем играть в эту игру?

— Я участвую только в тех играх, в которых собираюсь побеждать.

— А ваш брат, принц Ашур? Играет так же, как и вы?

— Боюсь, не так хорошо.

— Неужели он тоже покинул Митику и вернулся домой?

Феликс изучал лицо Амары, но её невозможно было прочесть.

— Пока нет, — просто ответила она.

Король замолчал на долгое мгновение, пока карета приближалась к дворцу.

— Может быть, в один прекрасный день вы будете говорить мне свои мысли, а не прятать их.

— Не уверена, что они вам понравятся, король Гай.

— Не стал бы убеждать в этом.

Феликс чувствовал, что они с Мило будто бы стали полностью невидимы, оставив только двух представителей королевских семей в карете, что мерились силами друг против друга.

— Как принц Магнус? — спросила Амара.

— Очень хорошо.

— В самом деле. Вы видели его в последнее время?

Король сузил глаза.

— Мой сын на данный момент путешествует, но мы всё ещё поддерживаем тесную связь. Я только что получил сообщение от него о том, что нынче в Лимеросе.

— О, да, знаю, — она вздохнула. — Ваш милый маленький наследник так решим продолжать свой путь… Так упрям.

— Полагаю, упрямство показывает в нас отца и сына.