Заморские женихи Василисы Прекрасной

– Иди переоденься, – предложил Лев, лишь только мы вошли. Я удивилась этому предложению и даже слегка расстроилась, подумав, что ему в моей одежде что-то не понравилось. Задумчиво побрела на второй этаж в отведенную нам спальню, прикидывая в уме, что же надеть. Наряды были четко определены: для первого завтрака, для поездок, для ужина. Значит, придется один раз повториться либо придумать новую комбинацию. Но не успела я закрыть за собой дверь, как услышала быстрые шаги на лестнице, и стремглав ворвался Лев. Он обнял меня, крепко обхватив руками, и замер. О, это был самый желанный миг. Для меня объятие говорит больше, чем слова, оно соединяет души. Так мы стояли несколько минут, не в силах оторваться.

– Пойдем, мой хороший, неловко перед хозяевами, – шепнула я. Он с сожалением разомкнул руки и пошел вниз.

Такая сцена повторилась еще раз, когда через некоторое время мне понадобилось взять из сумки сувенир для Саши. Левушка снова взлетел следом за мной в спальню, и наши тела и души превратились в одно большое «люблю». Вечер прошел в застолье и приятных разговорах. Ребята делились впечатлениями о поездке в Ригу, мы о своей страшной разлуке не упоминали. Мы были снова вместе, и это главное.

Как только мы вошли в спальню, Лева сел на кровать, взял мои руки и очень серьезно, глядя мне в глаза, сказал:

– Катюшенька, я тебя очень-очень люблю.

Передо мной сидел мужчина, каждая черточка лица его была дорогой и единственной. Волнение придавало свет его взгляду, тонкий орлиный нос, глубоко прочерченные складки на скулах делали его похожим на американского актера Омара Шарифа. Это был как раз тот момент, когда хочется остановить мгновение.

Ночь бурлила страстью так, что я закрыла на амбарный замок свои сомнения.

– Все, борьба закончилась, женюсь, – вдруг сказал он.

Я притихла и лишь прижалась крепче. Я ждала эти слова с самого первого дня нашего знакомства. Теперь же не знала, стоит ли развивать эту тему и выспрашивать, что, где и когда. Подумала, может, это только в пылу страсти сказал необдуманно, а завтра проснется, и все пойдет по-старому.

Так и получилось. Позавтракав, мы отправились на прогулку на весь день, как это обычно делали. Открывали карту, выбирали любой городок, настраивали навигатор – и в путь за новыми впечатлениями. Осмотрев очередной город, попали в огромный красавец молл, с бутиками, ресторанами и кинотеатром. Уже через полчаса разглядывания всяческой всячины я поняла, что Лева все время пытается увильнуть в сторону и ходить один. Такого никогда не было, мы обычно ходили вместе, смеялись и шутили, нам было хорошо вдвоем. Теперь же я постоянно высматривала его седую голову, боясь затеряться в лабиринтах молла.

Мобильная связь здесь не работала, и терять время на поиски друг друга оказалось бы не лучшим занятием. Последней каплей стало посещение туалетной комнаты. Помыв руки и подкрасив губы, я вышла и встала напротив в ожидании. Прошло 20 минут. Я так сильно испугалась, зная, что Левочка не совсем здоров, и вдруг ему там плохо, а никто и не знает. Уже собравшись вызывать подмогу, увидела его вдалеке спокойно разгуливающим по магазину. Не ринулась навстречу, ошарашенно осмысливая его поступок. Уже на улице, когда шли к машине, спросила:

– Я так понимаю, ты испугался своих вчерашних слов? Но ведь ты же расписывался после развода, и даже дважды.

Он досадливо махнул рукой, мол, это не женитьба была. Я знала, что он помогал двум дамам получить гражданство и государственную квартиру путем бракосочетания. В моем случае все было по-настоящему и оттого страшно, наверно. Я пережила за последние месяцы столько потрясений, поэтому и разочарования безграничного не почувствовала.

Следующей ночью Лева печально обмолвился:

– Катюша, я сильно больной человек.

– Что ж теперь делать, я полюбила такого, какой есть. Не думай об этом.

– Неужели действительно мне осталось только два года?

– С чего ты это взял? Не смей так думать! – У меня заледенело все внутри.

– Есть предпосылки, Катя.

А днем мы поехали смотреть домик в горах. Он продавался всего за 30 тысяч долларов: 4 комнаты, огромная территория, лес и горы вокруг, до Нью-Йорка езды два часа. И Лева опять сказал:

– Вот я умру, ты тут меня рядом похоронишь, я буду ночью к тебе приходить пироги есть!

С ума можно сойти…

У меня есть дурная привычка винить себя во всем. Характер у Левы никудышный. Ну болеет, ну плохо ему – так поделись ты с любимой женщиной, она еще больше любить будет – ан нет: надо и ей нервы попортить, здоровье подорвать своими заморочками (и так уже подорванное). Жизнь у нас одна, и только мы ее делаем такой, какая она есть.

Плохо то, что он, возможно, действительно серьезно болен, но при этом не хочет остаток жизни прожить в счастье с любимой… не понимает шанса, который ему выпал. А я его любого люблю: и больного, и здорового.

Надо научиться не пускать в душу переживания, а так, сквозь пальцы смотреть. Ах, если бы я могла.

Лева ездит без зазрения совести с бывшей женой на отдых. Это ужасное неуважение ко мне!