Заморские женихи Василисы Прекрасной

Я боялась, как он поведет машину, было видно, что он еще слаб, и выпил немного. Вел машину аккуратно. Позвонили Саша с Таней, столько чудесных слов наговорили с поздравлениями, что я совсем растаяла. Узнали, что я с Левой, обрадовались, значит, скоро в горы к ним приедем.

Дома он коротко и сильно обнял меня и скомандовал:

– В постель.

Там же лег, отвернувшись ко мне спиной со словами:

– Завтра рано вставать, спи.

Я чуть не скатилась с кровати. Зачем позвал-то? Скукожилась, униженная донельзя.

Выдержав паузу, он вдруг развернулся, откинул одеяло и, раскинув руки, ноги, вымолвил:

– Приступайте.

– Ты меня не спутал с девочкой по вызову?

Он засмеялся своим странным смехом Мефистофеля и крепко обнял.

Ласк много не понадобилось, мы сильно соскучились оба и торопились раствориться в любви. Его тело было чуть влажным, таким бываешь в минуты слабости или выздоровления после тяжелой болезни. Момент наслаждения наступил быстро, Лев застонал, откинулся и произнес:

– Ну вот я и умираю.

Он тяжело дышал, лицо белее мела.

– Даже и не надейся! – прикрикнула я и понеслась в ванную. Смочила холодной водой полотенце и стала вытирать ему грудь, лицо, виски. – Дыши, Левочка, дыши, носом вдыхай и ртом выдыхай, выравнивай дыхание.

Он показал на голову. Значит, это спазм. Я схватила тонометр и измерила давление – как у космонавта.

– Все в порядке, давление отличное, это просто спазм сосудов, сейчас пройдет, успокойся.

Он поджал ноги, свернулся клубочком, дыхание выровнялось. Дала попить воды, укрыла.

Сама лежать не могла после пережитого. Решила прибраться в шкафу с бельем.

Что меня черт туда понес? Лучше бы в кухне уборкой занялась. Начала разбирать верхнюю полку и обнаружила под бельем глубоко засунутые две мои фотографии в рамках и еще глубже мой махровый халат. Это было как удар молнии. Почему он сделал это? Потому что не хотел видеть меня больше или прятал от кого-то? И то и другое было последней каплей в чаше моих страданий.

Я выкинула с грохотом фото под порог, он не шевельнулся, хотя прекрасно понял, что я нашла. Потом, поразмыслив, вынула фотографии из рамок и убрала в свою сумку, халат положила в шкаф. Ушла в зал. Подумала, что устраивать разборки больному человеку не стоит, да еще и в свой так называемый день рождения. Взяла кучу стираных носок и села разбирать их на пары. Минут через пятнадцать из спальни раздался оклик:

– Ну ты где?

– Сейчас приду, носки твои разбираю.

Легла тихонько на свою половину и уснула, не обласканная и несчастная.

Утром милый суетился с завтраком сам, был в прекрасном настроении, чего нельзя было сказать обо мне. Я поняла окончательно, что мне тут больше делать нечего. Вместо цветов и подарка я получила выкинутые в темноту шкафа фотографии.

Когда ехали к метро, я задала мучивший меня вопрос:

– С чего ты решил сделать проверку, подослав мужика? Я поводов не давала.

– Время пришло, – ответил не задумываясь. Потом, видимо, спохватившись, добавил: – И не подсылал я никого.

Конечно, странный мужик с неба свалился, вранье не очень удачное.

У метро чмокнул в подставленную щеку, улыбался и сиял начищенным пятаком. Мне сиять было не от чего.

В свой обеденный перерыв он позвонил как ни в чем не бывало и весело пропел:

– Уже полдень, а ты еще ни разу не позвонила.

– А чего же звонить, я не понимаю, раз мои фотографии и вещи выкинули, чего звонить? – с горечью сказала я.

– Ну раз не понимаешь… – ответил он, сникнув, и повесил трубку.

Вот так легко и просто. Зачем напрягаться, что-то выяснять, объяснять, легче порвать, и все.

Я снова начала думать свою великую думу, что смогу забыть его. Дума все так же не давалась.

Отношения притихли, никто никому не звонил. Я не хотела быть больше бесхребетной рыбиной, которую можно лупить об стену головой и время от времени отпускать в воду для счастья. Однако прошла неделя, и я так сильно захотела услышать его, что просто не было сил терпеть. Тут как раз и 23 февраля наступило, был повод написать несколько строчек. Написала, коротко поздравила бывшего солдата. Такой же короткий ответ из одного слова «Спасибо» и получила. Значит, общаться не хочет. Что ж, может, таким образом и я смогу изжить свою страсть.

Каждый новый день, лишь только я открывала глаза, начинался с именем «Левочка», тем же именем он и заканчивался. Летели недели, ничего не менялось. В день Восьмого марта пропустила звонок и услышала лишь звуковое сообщение. Шелковым голосом он поздравлял меня с женским праздником и желал всего наисчастливейшего. Я перезвонила, он таким же голосом повторил поздравление. На мой вопрос о здоровье ответил, что по-всякому. Я думала, что это начало нового витка отношений, зря думала. Снова наступила тишина.

Подождала неделю и в субботу позвонила. Услышала в трубке шум улицы.

– Ты где? – задала обычный вопрос я.

– Я езжу по магазинам, ищу костюм.

– А почему меня не взял с собой?

– Не женское это дело.

– Как раз и женское. Ты бы примерял, а я оценивала, со стороны виднее.